Твердая рука
Шрифт:
Чико зевнул.
Ванна, размечтался я. Потом неплохо бы выпить. Пообедать. Отыскать новый номер в отеле. Не квартиру.
За моей машиной припарковался «Лендровер» с передвижным денником-прицепом на две лошади. Странно Почему он оказался в центре Лондона, мелькнуло у меня в голове. Чико, продолжая позевывать, пробрался между денником и «Шимитаром» и стал ждать, когда я открою двери.
— Мы тут запаримся, — проговорил я, полез в карман за ключами и оглядел автомобиль.
Чико громко хмыкнул. Я посмотрел и ощутил, как
Между прицепом и машиной стоял какой-то здоровенный тип. Он вцепится в Чико левой рукой, и тот умоляюще поглядел на меня. Нападавший постарался его удержать, и голова Чико свесилась вперед.
В правой руке мужчина держал маленькую, грушевидную черную дубинку.
Его напарник спустился с подножки кабины «Лендровера».
Я без труда узнал их. В последний раз я видел их из окна шатра гадалки, не предсказавшей мне ничего хорошего.
— Залезай сюда, парень, — скомандовал мне державший Чико. — Заходи справа.
Тихо и по-быстрому. А не то я еще разок-другой стукну твоего дружка. Прямо по башке.
Чико прижали к багажнику. Он повернул голову и что-то пробормотал.
Здоровенный тип поднял дубинку и выкрикнул с сильным шотландским акцентом:
— Полезай в прицеп. Направо и вглубь.
Я вскипел от ярости, обошел свою машину и денник. Открыл дверь справа, как он и сказал. Влез. Его напарник держался на расстоянии. Кроме нас, на автостоянке не было ни души.
Я обнаружил, что по-прежнему держу ключи от машины, и, не думая, вновь положил их себе в карман. Ключи, носовой платок, деньги, а в левом кармане только незаряженная батарейка. Никакого оружия. Я вспомнил про нож в носке и решил, что у Никласа Эша есть чему поучиться.
Человек, державший Чико, приблизился к прицепу и полувтащил-полувнес Чико в левый отсек.
— Начнешь шуметь, парень, — предупредил он меня, — и я от твоего дружка мокрого места не оставлю. По глазам, парень, и по носу. А попробуешь дернуться, мы его так исполосуем, что он навсегда заткнется. Понял?
Я подумал о Мэсоне в Танбридж-Уэллсе. Слабоумном и слепом.
И промолчал.
— Я поеду с твоим дружком, — сказал он. — Запомни это.
Его напарник закрыл верх прицепа, и солнце исчезло, уступив место полной тьме. У многих передвижных денников крыша открывается легко, а у этого нет.
Я оцепенел.
Мотор «Лендровера» завели, и машина двинулась юзом по узкой дорожке.
Одного толчка при выезде было достаточно, чтобы меня встряхнуло и я чуть не свалился. Я понял, что лучше сесть.
Прицеп соорудили так, чтобы он смог выдержать вес и удары лошадиных копыт.
Я беспомощно сидел на полу, среди комьев грязи и навоза. В голову мне лезли страшные мысли.
После столь непредсказуемого путешествия я согласился поехать с Лукасом и, как последний идиот, на целый день оставил машину на всеобщем обозрении. Они могли схватить
Я не поехал к себе домой. Я не стал возвращаться в Эйнсфорд. Я не был в «Кавендише». Я не был ни в одном привычном для меня месте. В конце концов я решил отправиться в Жокейский Клуб.
Я сидел, проклинал себя и думал о Треворе Динсгейте.
Поездка заняла без малого час — было мучительно душно и постоянно трясло на поворотах. Я старался не загадывать, чем это кончится. Вскоре мне удалось услышать Чико через перегородку, но я не разобрал ни слова. Шотландец что-то отвечал ему грубым, невыразительным голосом и рокотал, как гром.
Два наемника из Глазго. Джекси рассказал мне о них. Первый, карауливший Чико, несомненно, был профи. Не запутанный заказчиком бездумный, заурядный исполнитель, а крепкий, напористый, быстро соображающий убийца. Что гораздо хуже.
Внезапно тряска прекратилась, и до меня донеслось какое-то лязганье. Я догадался, что денник разъединили с «Лендровером». В наступившей тишине я услышал голос Чико.
— Что случилось? — дрожа от волнения, спросил он.
— Скоро узнаешь, приятель.
— Где Сид?
— Успокойся, парень. Удара не последовало, но Чико притих. Дверцы распахнулись. Я полностью осознал, что сейчас среда, половина седьмого и уже начинает смеркаться.
— Вылезай, — скомандовали мне.
Я поднялся на ноги. Шотландец стоял передо мной и держал наготове вилы, указывая мне путь их острыми зубцами. Я выглянул и увидел, куда нас привезли.
Отсоединенный от «Лендровера» прицеп стоял в помещении, а само это помещение было залом для верховой езды на ферме Питера Раммилиза.
Стены из деревянных панелей. Окна на крыше распахнуты из-за жары. И снаружи ничего не разглядишь.
— Вылезай, — повторил он и взмахнул вилами.
— Делай, что он сказал, парень, — грозно проговорил охранник Чико.
— И давай по-быстрому. Я безропотно подчинился.
Выбрался из прицепа и прошелся по мягкой золотой стружке.
— Сюда, — он опять поднял вилы. — К стенке. — Его голос звучал грубее, а акцент был сильнее, чем у караулившего Чико. Да ничего другого я от этого бугая и не ждал.
Я сделал несколько шагов и почувствовал, что ноги мне не повинуются.
— А ну, давай мигом к стенке.
Я повернулся и задел плечами панель. В эту минуту я заметил, что, скрывшись от меня за спиной человека с вилами, стоит Питер Раммилиз. Он мерзко ухмылялся и радовался, предвкушая расправу. В отличие от него двое шотландцев застыли в напряжении. Я понял, что Раммилиз вел «Лендровер» и потому я не мог его видеть.
Бугай, охранявший Чико, усадил его на пол и не отпускал. Бедняга скорчился и норовил прилечь. Он слегка улыбался и никак не мог прийти в себя.