Творцы апокрифов [= Дороги старушки Европы]
Шрифт:
Изабель поджала губы и холодно процедила:
– Мессир Дугал, вас не затруднило бы впредь не именовать меня этим прозвищем?
– Я постараюсь придумать другое, – согласно кивнул шотландец. – Хотя «Баохан ши», на мой взгляд, подходит в точности. Что там еще стряслось?
– Старый граф требует голову мерзавца, отправившего вчера на тот свет его младшенького, – злорадно сказала девушка. – Большинство жителей замка из числа тех, кто присутствовал на трагично завершившемся quodlibet, убеждены, будто сие злодейство – дело ваших рук, только не могут понять причины, толкнувшей вас на столь черную неблагодарность. Откройте страшную тайну – зачем вам понадобилось убивать бедного мальчика? Я никому не скажу, честное слово!
– Монна Изабелла, как вы можете?.. – испуганно
– Он слишком много знал, – зловещим шепотом откликнулся Мак-Лауд. – Пришлось его… – он сделал короткий и выразительный жест, точно срезав нечто невидимое.
– Я так и думала, – хладнокровно наклонила голову Изабель. – Однако вы меня разочаровали – я полагала, у вас хватит сообразительности не попадаться.
– Это все Гай, – немедленно переложил вину на компаньона Дугал. – Представляешь, зарезал бедного парня и хлопнулся в обморок. Не мог же я его оставить там валяться!
– Между прочим, я все слышал, – крикнул из спальни Гай. – Мак-Лауд, у тебя болезненное воображение, еще хуже, чем у мессира Франческо. Мистрисс Изабель, не верьте ни единому его слову!
– Я и не верю, – успокоила ноттингамца мистрисс Уэстмор. – Всем известно: нет в мире больших лгунов, нежели обитающие к полуночи от реки Клайд, и Господь в заботе о детях своих возвел кручи Грампиан лишь затем, дабы во всех остальных краях не внимали, как они там изощряются, хвастаясь друг перед другом, и не надорвали бы животы от смеха.
– Ну, знаешь!.. – возмутился Мак-Лауд, явно собираясь добавить нечто нелестное по адресу соотечественников мистрисс Изабель. Ему помешал приход сэра Гисборна, решительно положившего конец давнему спору между обитателями Эрина и гор на севере Британии. Гая весьма интересовало, что происходит в замке, и мигом посерьезневшая Изабель уныло развела руками:
– Граф в ярости, мессир Рамон мне с утра еще не попадался. Думаю, он тоже пребывает не в лучшем настроении. Виновными, как я уже говорила, склонны полагать вас, однако нет ни одного убедительного доказательства или подтверждения вашей вины. Других подозреваемых нет – Хайме считался всеобщим любимцем и не имел врагов, ни здесь, в Ренне, ни среди окрестных лордов. Мой вам совет – ходя по замку, не забывайте поглядывать по сторонам и избегать любых разговоров. Втянут в ссору, вызовут на поединок и ничего хорошего не воспоследует… Дальше. Кто-то сдуру или с испуга помянул оборотня. Вы по дороге сюда слышали байки о местном волкодлаке?
– Да, – ответил за всех сэр Гисборн.
– Так вот, по большей части они правдивы, – грустно сказала девушка. – Последние два-три года в окрестностях Ренна творится нечто жуткое. Поначалу думали – волки, устроили несколько больших облав, перебили с десяток зверей… Ничего не изменилось. Люди боятся ночевать в горах, боятся путешествовать из одного поселка в другой. Доходит до того, что с одним пастухом отправляется десять человек охраны, а торговцы отказываются ехать сюда.
– Но разве волк сумел бы проникнуть в замок? – усомнился Франческо.
– Френсис, ты чем слушаешь? – попрекнул Мак-Лауд. – Речь идет не просто о волке, а о существе, способном принимать облик человека. Правда, я такого никогда не встречал.
– Думаю, те, кто его встречали, вряд ли смогут поделиться увиденным с друзьями и родными, – пожала плечами Изабель. – Вспомнили же волкодлака потому, что его жертвы иногда находили не разорванными на клочки, а вот такими – с горлом, перерезанным, насколько я поняла, очень тонким изогнутым кинжалом.
– Она полагают, будто подобное существо – если оно действительно живет на этом свете – прикинувшись человеком, вошло в ворота Ренна, где-то спряталось, убило Хайме и убежало? – медленно проговорил Гай, с трудом веря в собственные слова. Они напоминали отрывок из страшной истории, которую хорошо послушать в дружеской компании вечерком у камина, и не имели ничего общего с обычной жизнью.
– Или не убежало, а все еще скрывается, – дополнила мистрисс Уэстмор и принялась с досадой накручивать на палец прядь темно-рыжих волос. – Поэтому мессир Бертран отдал приказ закрыть ворота. Любой, пытающийся покинуть Ренн без разрешения графа или его наследника, здорово пожалеет о своем решении.
– Это похоже на ловушку, только не для оборотня. Для нас, – уронил Дугал, но, посмотрев на девушку и поняв, что она еще не закончила рассказ, кивнул, прося продолжать.
– Но поскольку нельзя все время держать крепость запертой и нужно попытаться опознать чудовище, граф, как ему кажется, нашел замечательный выход, – обманчиво бодрым голоском затараторила Изабель. – На рассвете из Ренна уехал гонец. Полагаю, он направляется в городок Алье, где находится резиденция местного епископа и как раз пребывают несколько святых отцов, занимающихся тем, что в Италии называется Inquisitio. Говоря по-простому, охотников за еретиками, ведьмами, колдунами и оборотнями.
– Dolce Madonna, – вырвалось у Франческо. – Мадонна Сладчайшая!
– Как нельзя более согласен, – Мак-Лауд раздраженно оттолкнул тарелку с недоеденным завтраком, поднялся из-за стола и отошел к окну, повернувшись к компании спиной.
– Я не о том, – Франческо выглядел встревоженным, но старающимся сохранить выдержку. – Видите ли, монна Бьянка поведала мне кое-что об отношениях между светскими хозяевами Редэ и предстоятелями Святой нашей Матери Церкви. Местный епископ боится единственной силы – не гнева Божьего и не недовольства своих патронов из Рима, а правителя Ренн-ле-Шато и его сыновей! Это они спалили ту часовню, и, думаю, не только ее. Если мессир Бертран посылает гонца в аббатство Алье, приедут не только братья-inquisitios, но и епископ. Приехав же, они начнут искать волкодлака, и я догадываюсь, кто может им стать.
– Гонцу понадобится день, чтобы доскакать до Алье, – не оборачиваясь, глухо проговорил Дугал. – Еще день, самое большее два, уйдет на обратную дорогу. Через три дня здесь будет не протолкнуться от монахов. Умно придумано… Изабель, скажи, только честно – ты знаешь, что, кроме золота, тебе всучили на сохранение уйму важных бумаг? И объясни ты мне, ради всех святых, на кой ляд тебя в Тулузе понесло встречаться с этим пронырой Рамоном де Транкавелем?
– Я знала, что везу деньги, предназначенные для семейства Риккарди, – тщательно подбирая каждое слово, начала мистрисс Уэстмор. – Три сундука черного дерева с украшениями из бронзы, они у вас, да? Я не заглядывала внутрь, но подозревала, что, помимо монет, там могут находиться некие послания. В наших кругах так часто делают. В дом возле мечети, куда меня так любезно проводил мессир Гисборн, мне посоветовал заглянуть Ле Гарру. Он сказал – там тебя будет ждать человек, которому можно довериться, – она угрюмо покосилась на внимательно слушавших ее Гая и Франческо. – Хотите сказать, что я сваляла дурака? Хорошо, признаю. Mea culpa.[13] Могу выгрести из камина немного пепла и посыпать голову, если вам от этого станет легче. В моем положении не приходилось особенно выбирать, и я сделала, что могла – отдала вещи мессиру Бернардоне с наказом увезти подальше. Вместо этого он разболтал все вам, так?
– Что мне оставалось делать? – тоскливо спросил Франческо. – Ты оставила меня одного и ничего толком не объяснила! И как нам быть теперь? Может, отдать де Транкавелям эти сундуки и…
– Только через мой труп! – на редкость одновременно рявкнули Мак-Лауд и мистрисс Изабель, переглянулись и невольно хмыкнули.
– Хайме говорил, будто архив любой ценой не должен попасть к его отцу и брату, – напомнил сэр Гисборн. – За его сохранение уже заплатили человеческими жизнями, и мы не можем обмануть возложенное на нас доверие. Кроме того, меня терзает подозрение: отдай мы эти бумаги, нам все равно не откроют ворота. Мы слишком много знаем, хотя и не понимаем, что именно. Нам отпущено три дня. Будем искать выход из положения, в которое мы угодили благодаря вашим, мадам Изабелла, стараниям. Ладно, не хмурьтесь, мы к этому тоже приложили руку. Я по-прежнему уверен, что нам стоит посетить здешнюю библиотеку, если только запрет покидать замок не распространяется и на комнаты.