Творцы миров
Шрифт:
недолго. Обретя желание жить, она обрела и угасшие прежде чувства. Едва подумав о еде, Венцеслава почувствовала дикий, неуемный голод. Легкость, с которой разрешилась проблема «ночлега», подкупала. У Славы оставалась последняя попытка, и она верила, что ей повеет. Реши тельным шагом девушка направилась на кухню, распахнула холодильник и… заплакала – один вид лежавших там продуктов вызывал тошноту. Стало ясно – организм вампира действительно не в состоянии принимать человеческую ищу. Отныне она должна была питаться как все представители ее племени. Но даже сама мысль об убийствах казалась Венцеславе невыносимой. Недолгое оживление прошло, вялость и тоска сковали ее вновь. Выпив чашку холодного чая, Слава, несмотря на ночное время, забралась в свой шкаф-убежище
Следующий день прошел в дремоте и созерцании телеэкрана. К вечеру девушка почувствовала себя совсем плохо. Голод был нестерпим. Венцеслава знала – еще одна ночь, и она ослабеет настолько, что окажется не в силах предпринимать какие-либо действия. Чуть подсоленная водичка, которую она пила все это время и которая, по ее мнению, подходила для голодающих вампиров, в качестве
заменителя крови, вызывала у нее отвращение. Пора было выходить на первую охоту. Венцеслава больше не думала о своем ужасном превращении, не страшилась мук совести – она хотела есть и все помыслы сконцентрировались на задаче о том, как добыть пропитание. Чисто технические сложности, подстерегавшие молодого вампира, оказались велики и трудно устранимы. Слава не надеялась с первого раза удачно прокусить шею жертвы, убежденная, что без тренировок всякое дело окажется обреченным на провал. К тому же клыки у нее до сих пор не выросли. Девушка подозревала, что они появятся при виде свежей крови добычи. Но откуда могла появиться кровь, если несчастному вампиру нечем прокусить вожделенную шею? Пришлось запастись маленьким сувенирным ножичком, безобидным на вид, но достаточно острым и хорошо заточенным. С его помощью Слава вдоль и поперек искромсала кожзаменитель кресла, пытаясь представить, что режет горло добыче. Представить этого так и не удалось…
Довольно посредственно «отработав методы», Слава задумалась над тем, где, на кого и когда предстоит ей напасть. Крупная жертва не подходила – девушка слишком ослабла, чтобы совладать с ней. Лучшее, о чем ей можно было мечтать – девчонка-сверстница, подобная самой Венцеславе. Охоту следовало начинать вечером. Это давало запас времени, да и возможной «дичи» могло встретиться больше, нежели
глубокой ночью. Венцеслава припомнила болтовню Ирины, многократно рассказывающей как и где в их городишке тусуется молодежь. Прежде навевавшие сон нудные повествования пригодились – зона охоты была намечена. Именно в районе городского парка Слава надеялась подстеречь какую-нибудь хилую, слабого вида девицу, одиноко спешащую к месту сбора. Заговорить с ней и…
Представив, что она наконец-то сможет поесть, Слава едва сдержала желание опрометью броситься на поиски пропитания. Но остановилась – ее время еще не пришло. Если верить часам, солнце совсем недавно скрылось за горизонтом, а сумерки только-только укрыли город. Оставалось думать и ждать. Спустя, примерно час, в дверь позвонили. Венцеслава вздрогнула, заметалась по квартире, будто уже успела совершить преступление. Ей хотелось юркнуть в щель, затаиться и в то же время выяснить, узнать, кем был ее незваный гость. Она боялась и почти желала, чтобы им оказался Антоний. Преодолев смятение, девушка на цыпочках подкралась к дверному «глазку». Искаженная дешевой оптикой, плохо различимая в тусклом свете фигура, весьма напоминала Ирку. Слава щелкнула замком.
— Привет.
— Привет. Я о тебе как раз вспоминала.
— Значит, легка на помине. Что у тебя с тем парнем было?
— Да ничего особенного, — Венцеслава только теперь сообразила, что не видела подругу с того рокового вечера. — Просто гуляли в парке.
— Все так говорят.
— Правда, Ир – мы больше не встречались ни разу. А ты куда пропала?
— Долго рассказывать. Когда ты с этим Антоном…
— Антонием.
— Какая разница. В общем, когда вы с ним ушли, я тоже без дела не засиделась. Короче – познакомилась с ребятами. У одного парня, Кольки – машина, мы поехали к нему на дачу. Потом… Ну, короче, я оттуда ушла. Стою на дороге. Голосую. Вдруг – иномарка. За рулем – парень. Крутой, весь из себя. Я его попросила до города подбросить. Ну и подбросил… Короче тыры-пыры, все такое, в общем, я только сегодня утром домой вернулась. Бабка с ума сходила. Скандал был – во! Ну, я ее послала и ушла из дому. Насовсем.
Ирка замолчала, ожидая бурной реакции на свой рассказ, но ошиблась – Слава и бровью не повела, выслушав столь сенсационное сообщение.
— Я не шучу, Славка. Я, правда, совсем ушла.
— И куда теперь?
— Помнишь, я про Кольку говорила, у которого машина? Так вот – у него есть друг Сережка…
Увлекшись, Ирина начала подробно рассказывать о своих весьма запутанных отношениях с новыми знакомыми. Подруга не слушала гостью – думала, просчитывала, решала, и, вдруг, оборвав Ирку, твердо произнесла:
— Ир, я пойду с тобой. Если ты, конечно, не против.
— Ну ты даешь!
— Я не шучу. Мне тоже хочется немного оттянуться. Родители еще не скоро приедут, никто ни о чем не узнает. Я хочу познакомиться с теми ребятами.
— Многому тебя научил этот Антоний!
— Большему, чем ты думаешь.
Вечер был теплым и пасмурным. Выйдя из подъезда, Венцеслава невольно подняла глаза к небу и не сразу сумела оторваться от созерцания низкой серой пелены, пронизанной редкими черными окошками чистого неба. Далекие звездочки заговорщически подмигивали ей. «Я больше никогда не увижу Солнце. Никогда…» – подумала Слава и едва не растянулась на асфальте, споткнувшись о бортик тротуара. Ирка хихикнула. Девушки торопливо зашагали по улице, их каблучки выстукивали тревожную дробь.
Спустя полчаса, шедшая по дорожке опустевшего парка Слава, внезапно остановилась:
— Ой, Ирка, подожди… У тебя тушь размазалась на правом веке. Стой спокойно, я сейчас поправлю. Закрой глаза.
Венцеслава приблизилась к подруге – зажмурившейся, доверчиво вытянувшей шею, подставившей под свет фонаря раскрашенное лицо. Подошла и остановилась в нерешительности.
«Если я не сделаю это теперь, то не решусь и впредь. Это абсолютно точно. Значит, меня ждет мучительная нелепая смерть от голода. Я буду думать только о еде. Просто еде. О том, без чего нельзя. Я хочу жить». Венцеслава коротко и сильно полоснула ножичком по горлу жертвы. Вероятно, боль в первые мгновения была слаба и Ирка даже не поняла, что с ней случилось. Слава, не дав опомниться, толкнула девушку в кусты и навалилась всем телом, удерживая на месте. Ее усилия были ни к чему – до смерти перепуганная Ирка не пыталась сопротивляться.
Обильно струившаяся кровь показывала, что разрез был сделан весьма профессионально – начинающий вурдалак набирался сноровки. Прижавшись губами к ране, Венцеслава ощутила долгожданный вкус… Прежде она опасалась, что, даже бучи вампиром, не сумеет преодолеть отвращение и сделать хотя бы глоток. В реальности все оказалось иначе. Достигнув
вожделенного, она судорожно заглатывала горячую густую жидкость, возрождавшую ее. Заставив себя оторваться от трапезы, Слава прошептала:
— Прости, подруга. Но так поступают все вампиры. Нам по-другому нельзя.
И, вновь склонилась над телом несчастной Ирки, начисто позабыв о своем первоначальном намерении оставить девушку в живых и лишь слегка перекусить за ее счет, Венцеслава упивалась волшебным, дарующим бессмертие напитком. Ей было хорошо.
Боязнь хлебнуть мертвой крови остановила ее. Ирка еще шевелилась, но Слава решила не рисковать. Неожиданно блаженство сменилось паникой. То, что секунду назад дарило восторг, теперь представлялось чудовищным. Отшатнувшись от распростертого тела, Слава замерла, пытаясь понять, где находится. Побежала, но, вспомнив про оброненный нож, заставила себя остановиться и, корчась от страха, вновь приблизилась к умирающей подруге. Окровавленный ножичек валялся у ее ног, вызывающе сверкая под фонарем. Ирка шевельнулась. Схватив орудие убийства, новоявленный упырь, помчался прочь, не разбирая дороги.