Творцы миров
Шрифт:
Увидев прямо перед собой фонтан, Венцеслава остановилась. Потопталась в нерешительности. Машинально ополоснула разгоряченное лицо. Выйдя на центральную аллею,
торопливо зашагала к воротам. Пережитое ей было настолько противоречиво и странно, что ни думать, ни чувствовать, ни радоваться, ни скорбеть она не могла. И только инстинкт вел девушку туда, куда стремится всякий потерянный, беспредельно одинокий – к родному дому. Едва войдя в квартиру, Слава почувствовала непреодолимую сонливость. И хотя часы показывали только половину второго ночи, она, не раздеваясь залезла в шкаф, прилегла поверх одеяла и моментально уснула.
Минула неделя, вторая. Жизнь вампира оказалась полна неприятными
предания. Легенды лгали – посеребренное стекло не отторгало облика вампира, послушно создавая его зеркального двойника. Потом Венцеслава долго не вспоминала о зеркалах, занятая другими проблемами. И вот девушка подошла к зеркальному стеклу, как подходила прежде в человеческой жизни – желая рассмотреть, оценить себя. Исхудавшая, с бледным лицом и темными кругами под глазами, она выглядела неважно. Жалкое зрелище вызывало в памяти облик Антония. Смотрелся вампир великолепно – видимо сказывался опыт долгой жизни. Венцеслава думала, что ему исполнилось не менее трехсот лет – именно такое впечатление производила манера держаться и говорить.
Мысли об Антонии, привлекательном жестоком монстре, обрекшем ее душу на погибель, а тело на бессмертие, зародили стремление преобразиться, стать красивой, эффектной, желанной. Представив, как обычно одеваются вампиры, Слава немедля взялась за дело. Перерыла выброшенные из шкафа и валявшиеся тут же на полу вещи, отыскивая одеяния черного цвета, не без удовольствия примеряя их. Кое-что Слава позаимствовала из гардероба матери, кое-что из собственного. Пригодился и пояс с заклепками, который в тот памятный вечер так и не оказался на бедрах Ирины. Отогнав воспоминания об убитой подруге, Венцеслава с удвоенной энергией принялась щелкать ножницами и орудовать иглой. Черные колготки, основательно укороченное платье с разрезом
и широкий, внезапно приглянувшийся девушке пояс, составляли ее костюм. Ноги Слава обула в высокие обтягивающие сапоги, что было весьма неудобно в теплую погоду, зато достаточно стильно и, по ее представлению, соответствовало вкусам настоящих, успевших пожить вампиров. Ногти и волосы, Венцеслава, не долго думая, выкрасила в черный цвет, положила на веки глубокие тени, сильно подвела глаза, придала губам темно—вишневый оттенок и еще с полчаса вертелась перед зеркалом довольная своим новым обликом. Открывшиеся перед ней возможности, доступные исключительно вампирам, окрыляли.
Венцеслава припомнила очередного, кажется второго по счету «Бэтмена» и затрапезную секретаршу, которая, став женщиной-кошкой, начала с того, что скроила себе наряд, больше соответствовавший ее новой сущности. Припомнив, решила, что на кино зря возводят напраслину, и оно значительно правдивее показывает жизнь, нежели ему приписывают. Случай с секретаршей и по форме и, по сути, оказался очень схож с тем, что переживала сама Слава. Потом она вновь подумала об Антонии. Вообще последние дни мысли ее очень часто возвращались к этой теме. Венцеславу мучил вопрос, почему тогда, в ту роковую ночь, Антоний отпустил ее? О каком жребии говорил он в те, последние минуты? Догадки не давали покоя. Постепенно Слава убеждалась в том, что вампир сделал ее подобной себе, желая навсегда связать их
жизни. «Наверное, он полюбил меня с первого взгляда… — думала девушка, представляя грациозную легкость его движений. — Он сразу обратил внимание на меня, не на Ирку. Но почему я больше не встречаю его? Почему он не приходит?» Конечно, Слава понимала, что Антоний, причинивший ей худшее из возможных зол, лишивший жизни, обративший в проклятое богом и людьми чудовище, заслуживал если не кары, то хотя бы забвения. Но для Венцеславы, которой до сих пор никто не увлекался всерьез, предпочтение, оказанное загадочным, привлекательным мужчиной, успевшим многое повидать на своем веку, как минимум, льстило. Представив, каким успехом у девушек пользуется красавец-вампир, Слава и себя почувствовала принцессой.
Увидеть Антония ей было необходимо и по другой причине – обстановка в городе изменилась в худшую сторону и ей требовалась поддержка опытного наставника. Начинающий вампир искал своего учителя. Жертвами Венцеславы по-прежнему были молоденькие девушки. Пара опытов по соблазнению мужчин закончились для нее плачевно. Едва пригубив кровь, она отлетала, отброшенная сильным ударом и после прилагала немало усилий, спасаясь от кулаков рассвирепевших парней. Эти случаи научили Славу выбирать «ужин по зубам» и не связываться с сильными жертвами. Но девушек, одиноко слонявшихся по вечернему городу, становилось меньше ночь от ночи, и проблема питания
тревожила все сильнее. Венцеславу волновал вопрос – могут ли вампиры собираться группами для совместной охоты или они насыщаются только в одиночку. Она бы с удовольствием вступила в такую группу, но опасалась, что это противоречит каким-то неведомым ей вампирским традициям.
Вампиров в городе оказалось много. Трудно было представить, что такое распространенное явление еще недавно казалось ничем не подтвержденными домыслами. Венцеслава лично знала нескольких вампиров, обитавших в кладбищенских склепах, была немного знакома с целой семьей упырей из соседнего квартала, каждую ночь встречала на улицах все новых и новых своих соплеменников. Она видела очень много вурдалаков, но только не Антония – виновника обрушившейся на город беды. Причиной эпидемии являлся непрофессионализм новообращенных вампиров, невольно или обдуманно оставлявших жизнь своим жертвам. Угроза всеобщего голода неотвратимо приближалась. Оставалось только покинуть город. Бежать Венцеслава хотела вместе с Антонием, чьи поиски занимали теперь едва ли не больше времени, чем выслеживание добычи. В то, что он может уехать без нее, Венцеслава не верила.
И они встретились. Произошло это в баре, недавно открытом в подвальчике одного из кинотеатров. Еще месяц назад Венцеслава обошла бы стороной подобное заведение, но
теперь смело прошествовала вниз, вызывающе поглядывая по сторонам. Терять было нечего, и страх давно угас в ее душе. Антония она узнала и не узнала. Эту долговязую фигуру невозможно было спутать с кем-то еще, но весь облик юноши и то, чем он занимался никак не соответствовали его прежнем манерам и привычкам. Венцеславу увиденное повергло в шок – перед Антонием стояла бутылка пива, и он преспокойно отхлебывал из ее горлышка! Столь несвойственное вампирам занятие стерло удивление от остальных метаморфоз Антония. Байкерский прикид, татуировки, пара колец в ухе не произвели на девушку впечатления – подобные мелочи меркли в сравнении с главным открытием – оказывается, вампиры могли пить не только одну кровь. Преодолев долгое замешательство, Венцеслава подошла к Антонию. Заговорила, стараясь поймать взгляд его чуть косящих глаз.