Твоя постоянная
Шрифт:
— Да?
За что получает локтем в бок от Артема Денисовича.
— Конечно. Свадьбу здесь делаем?
— Естественно, — кивает Роза Антоновна и сует в рот намытую клубнику.
— Венчание обязательно, — бухтит папа.
— И по старым традициям, — внезапно подключается Артем Денисович.
Наши отцы обмениваются одобрительными взглядами. А мы понятия не имеем, куда себя деть.
Знакомство родителей — дело ответственное. Его ловко прокрутила моя мама, причем никого не спрашивая. Из-за этого
— Остался один нюанс, — мама останавливается напротив нас и, причмокнув, стягивает с темных волос шляпу. — Доченька, ты же простила дебилушку?
— Мам! — покрываюсь красными пятнами от стыда. — Мне не пять лет!
— Не пять ему, — взвинчивается. — Почему наша красавица не носит на пальчике колечко, а мама не видит на УЗИ внуков?!
— Уль, перегибаешь, — прыскает папа в кулак то ли от смеха, то ли от неловкости.
Вздыхаю. От стыда готов провалиться сквозь землю.
Мы та еще семейка.
Хотел маминого внимания? Греби сполна. Спасибо, что на водопаде с нами свечку не держала. А то с нее станется.
Но Марину происходящее забавляет. Смеется, не отрывает от меня любопытного взгляда. Надувается, как воздушный шарик.
Кошусь на довольного Артема Денисовича. Радуется, когда дочке весело. Поэтому клоун в качестве зятя его устраивает.
Клоун так клоун.
Повинуясь порыву, подхватываю Марину на руки и под ее удивленный визг переступаю порог.
— Мам, скажи ей, — забавно вытягиваю губы. — Она не соглашается замуж идти.
— Тогда придется по старинке. В багажник, — внезапно выдает задумчивый папа.
Смотрим на него, а через секунду дом сотрясается от нашего хохота. Только я слышу заветное «да», которое Марина шепчет на ухо.
Эпилог
— Сто лет здесь не был, — вдыхает полной грудью Олег и с хрустом потягивается. — Блядь, затекло все. Жара адская.
— Не гунди, как дед, — хмыкает Женя, затем пинает брата в плечо. — Но душновато, да.
— А мне нравится, — с удовольствием щурюсь.
Не лукавлю. Больше нет ни причин, ни желания притворятся кем-то другим. Я люблю и любим такой, какой есть. Друзьями, семьей. И самой важной девушкой в моей жизни.
За небольшой промежуток времени Краснодарский край стал мне родным. Пару раз мелькнула шальная мысль перебраться следом за родителями. Они, к слову, решили половину года проводить здесь, а половину — в Москве.
Но, хорошо подумав, понял, что никто не запрещает нам с Мариной вести кочевой образ жизни. Хоть на два города, хоть на три. В мире много прекрасных мест, чтобы оставаться где-то на постоянной основе.
Но за несколько недель подготовки к свадьбе я соскучился по морю и яркому солнцу.
— Дракон прилетел, —
За ним, собственно, и приехали. Команду на выкуп собираем. А свидетель отсыпается у мамки в гостинице на другом конце Джубги. Забил, сучара, хер. Он должен мне помогать со сборами, а не я ему.
— Напомни, почему он свидетель? — лениво зевает Олег.
Отчетливо слышу ревнивые нотки в голосе. Забавно. Большой и страшный мужик, а обиделся как ребенок.
— Свидетель должен быть не женат, — отвечает за меня Женя и пролистывает что-то в планшете. — Мне тут список правил скинули, мог бы разок прочитать. Где-то здесь... А, вот! «Свидетель и свидетельница должны переспать друг с другом в первую ночь после свадьбы».
Женя замолкает, Олег ржет. По его хитрющему взгляду понимаю: знает о правиле.
Батя говорит, что свадьба нужна по традициям, — мы делаем.
Смысл постепенно доходит до заспанного Димы.
— Нашли, блядь, проститутку, — фыркает недовольно и распахивает перед нами дверь. — Не то чтобы я против, но...
— Там и девушка ничего, — хмыкает Олег, и получает немедленный подзатыльник. От меня.
— Женатый человек, как не стыдно, — поучительно трясу пальцем. — Еще раз, и ее величество получит аудиозапись. Что останется, так уж и быть, закопаем.
— Я с формами люблю. Шикарнее. Там, простите, ущипнуть не за что. Смотрел уже, — бурчит Дима.
Его шаги утихают на втором этаже, а Женя напрягается. Думает о верхних девяносто, которые принадлежат его жене. Их он рьяно защищает от каждого мимо проходящего столба.
Только мне не до него.
Неприятно тянет под ребрами, когда вспоминаю про Лику. Чувство вины кусает за загривок. Она не заслуживает ни такого отношения, ни обращения с ней. Теперь наблюдаю за ее жизнью издалека, чтобы совесть не грызла.
Периодически вспоминаю слова Олега про Марину: «В некотором роде я отвечаю за нее».
Понимаю его. Теперь.
С Олегом у нас состоялось несколько сложных разговоров. Он тщательно отнекивался и уходил от темы Марины, мол, прошлое — это прошлое. Но, когда я заговорил про наши с Леной отношения, не удержался.
В итоге мы подрались. Дважды. На третий раз вмешалась Аня.
Выдала пиздюлей, затем заперла нас в моем винном погребе и не выпускала, пока не утихли. Взволновала не моя побитая морда и уязвленное самолюбие, а тот факт, что Олегу нельзя пить. Думал только об этом, пока мы расковыривали раны прошлого.
Аня выбрала удачное место.
В итоге я понял, что больше не ревную Марину к Олегу. И стал присматривать за Ликой. Многие перемены в ее жизни радовали и дарили надежду. Но следов мужчины у нее я так и не обнаружил.