Ты хороший и верный
Шрифт:
Наконец Энгельхарт сказал:
— Я бы хотел, чтобы местные жители показали себя! Я хотел бы иметь возможность наслаждаться всем этим — солнцем, воздухом… Но как можно получать удовольствие, постоянно находясь в напряжении?
Чанг деликатно выбил трубку и высказал ошеломившую всех, словно бомба, мысль:
— Возможно, мы уже встретили разумную расу.
Энгельхарт изумленно посмотрел на него. Кестон сказал:
— Я не понимаю. Вы имеете в виду… вы думаете, что они… ну… возможно, невидимы?
— Я так не думаю. Я считаю, что ответ перед нашими глазами.
Они обдумали услышанное, затем Дили тихо сказал:
— Вы же не имеете в
Капитан кивнул, его лицо было напряженным и серьезным.
— Я имею в виду именно это.
Адхем рывком сел на стуле.
— Нет, черт возьми! Я поставлю на кон свою репутацию, что это не естественные существа. На планете земного типа совершенно невозможно развиться металлическому разуму.
— Кто сказал, что они эволюционировали? — взорвалась очередная "бомба".
— "Франкенштейн!" — сказал Дили благоговейным голосом.
— Что это было, Дили?
— Я сказал Франкенштейн, капитан. Это название доатомной истории, восходящей к поздним темным векам на Земле, о человеке, который построил первого робота, и тот убил своего создателя.
— Нет ничего нового под любым солнцем, — сказал Чанг.
Они посмотрели через выжженную землю на зеленую равнину, голубые холмы и еще более голубое небо, но во всем окружающем больше не было удовольствия. Словно облако закрыло солнце.
Адхем сказал с усилием:
— Если я вас правильно понял, капитан, вы предполагаете, что эти роботы были созданы каким-то естественным разумным видом и потом обратились против своих создателей.
— Правильно, — согласился Чанг.
— Но… э… что привело вас к такому выводу?
— Вы сами сказали, что металлические существа не могли бы эволюционировать в таком мире. Следовательно они были кем-то созданы. Чтобы изготовить их или эту лунную станцию, требуются колоссальные технологии — они на световые годы опережают всех роботов, которых я видел в любом мире, — а единственные живые существа, которых мы видели, маленькие и лишены удерживающих придатков. Если у них есть технология, то где она? Здесь нет дорог, городов, даже домов! Единственное искусственное сооружение, которое мы видели, — это радиостанция, замаскированная под холм. Живые существа — органические существа, нуждаются в защите от непогоды и, как правило, в средствах передвижения с места на место. Они устают. Но робота из дюралевой стали не тронет никакая непогода, и он никогда не устает. Ему не нужны ни дороги, ни города. И мы установили, что здесь нет никаких подземных городов или убежищ, где могли бы прятаться жители, — их бы обнаружили сейсмозонды. Далее, если при нашем приближении разумная раса скрылась, что едва ли возможно, то почему они не взяли с собой своих роботов?
Он пососал трубку, но она погасла.
— Добавьте к этому тот факт, что мы видели ракету на внутренней Луне с открытыми шлюзами — следовательно, в кабине не было воздуха. А также поврежденный метеоритом вход в герметичный город, пол в котором был залатан кем-то, кто не потрудился починить крышу, и робота. Роботам не нужен воздух. Вскоре после этого мы увидели нечто, что могло быть той самой ракетой, скрывшейся в тени радара — что было очень разумно. Это не было случайностью, Адхем.
— Но если они уничтожили своих создателей, почему они не напали на нас? — спросил Энгельхарт.
— Почему они должны это сделать? Они не могут знать, что мы ведем разведку перед волной колонизации; мы могли бы, на основе наших явных действий до сих пор, просто быть исследователями, собирающими знания. Я думаю, мы спровоцируем совсем другую реакцию, если предпримем какие-нибудь шаги по подготовке к колонизации.
— Но… но, возможно, причиной исчезновения их создателей послужило какое-то стихийное бедствие, или например, болезнь, или, возможно, война, — предположил Адхем.
— Подумайте еще раз, Адхем. Если бы была война, какое оружие могло быть использовано? Очевидно, роботы остались невредимыми, но даже дюрасталь не выдержит атомного взрыва. А если использовали радиоактивную пыль, то почему мы не обнаружили в почве продуктов распада? По той же причине практически исключены яды. Что касается бактериологической войны или естественных болезней, то сейчас здесь нет бактерий. Роботы не подхватывают болезни. Зачем им уничтожать микробы после смерти своих хозяев? Разве не гораздо более вероятно, что это сделали органические существа?
Дили, который слушал с напряженным вниманием, добавил:
— Капитан, вы предполагаете, что эти роботы полностью независимы, не так ли? Что у них есть свобода воли, включающая даже возможность действовать против своих создателей? Я думал, что это невозможно.
— Вряд ли разумно наделять их такими свойствами. А что касается такой возможности в принципе… ну, авторитетом здесь является Кестон.
Дили посмотрел на офицера-наблюдателя, который лучше всех разбирался в кибернетике, и получил выразительный кивок.
— Мы не смогли бы этого сделать. Мы не могли вместить столько интеллекта в одного мобильного робота. Созданный человеком сервитор — это не что иное, как совокупность цепей типа "стимул-реакция", позволяющих ему выполнять приказы — цепей довольно сложных в наши дни, но не способных оценивать нестандартные ситуации. Ему не хватает всего того, что имеет отношение к человеческому интеллекту: эндокринного баланса, случайного фактора в анализаторе… Но, насколько мне известно, главная причина, по которой мы не пошли дальше, заключается в том, что у нас гораздо больше людей, чем нужно — зачем еще и дублировать их в металле? В конце концов, сам факт существования человека показывает, что возможно иметь разум в корпусе размером с человека! О да, это можно сделать. Я не вижу причин, по которым эти роботы не могут иметь свободы воли.
Энгельхарт был потрясен, его лицо побледнело.
— Знаете, что это мне напоминает? Тот случай, когда я разговаривал с большим мозгом на Канопусе X и XI. Я бы не стал проходить через это снова, даже если бы мне заплатили — я был в ужасе.
— Почему? — потребовал ответа Дили.
— Ну, я полагаю, что на самом деле это был не столько страх, сколько благоговейный трепет — осознание того, что эта созданная человеком штука справляется с объемом информации в десять тысяч раз большим, чем любой человек может надеяться усвоить за всю жизнь. Но в основе всего этого был иррациональный страх, что слуга заслуживает того, чтобы быть хозяином, и однажды может осознать это.
Чанг снова набил трубку, заставляя себя успокоиться. Он сказал:
— Здесь страх стал реальностью.
С кормы корабля, где шла игра в бейсбол, донесся рев ликования, когда рослый нападающий перемахнул через голову питчера и выбил хоум-ран. Казалось, он символизировал радостную иррациональность человечества — знание того, что раса не совершенна, не непогрешима, и что люди довольны тем, что остаются такими, но постоянно боятся из-за этого знания погибнуть перед чем-то нечеловечески эффективным, больше всего опасаясь, что их падение произойдет по их собственной вине.