Ты и Я - Сводные
Шрифт:
На негнущихся ногах кое-как выхожу из кабинета. Благо сейчас там царит покой и благодать. Можно не переживать о последствиях, хотя что уж переживать. Теперь я не просто девочка, на которую поспорили. Теперь я девочка Ильи Царева, самого обезбашенного парня в школе. До сих пор не верится, если честно.
Возле подоконника, наконец, беру трубку. Голос папы радостно приветствует меня, только почему-то становится грустно. Будто он теперь и не мой папа. Будто у меня вообще нет отца. Он продолжает рассказывать о своей новой семье, о друзьях, о работе. Приглашает даже на Новый год.
— Милая, я скучаю, — спустя пару минут заботливо добавляет родитель.
— Да, я тоже, — говорю на автомате. Мне безумно не хватает папы рядом. Кажется, он пропускает часть моей жизни, кажется, я иду, а он остается где-то позади. Однажды мы проснемся, и осознаем, что совсем отдалились друг от друга. Слова «люблю» и «скучаю» поменяют смысл, превратятся в банальную формальность.
— Ну, я пошел работать, Дашуль.
— Удачного дня, пап, — заканчиваю наш диалог и сбрасываю вызов. Опускаю телефон, а там на экране фотография. Мы с папой улыбаемся. Это был солнечный летний день. Тогда у нас все еще была семья. Он все еще был моим человеком, и я все еще могла уткнуться в его горячую родительскую грудь.
Так погружаюсь в воспоминания, что и не замечаю Илью.
— Обо мне думаешь? — интересуется Царев, нагло рассматривая меня. Он стоит так близко, что я успеваю уловить запах его парфюма с нотками цитруса.
— Угу, — улыбаюсь в ответ.
— Эй, правильная девочка, — Илья чуть наклоняется и аккуратно заправляет мне прядку волос за ушко. А я задумываюсь вдруг, насколько у него красивые глаза: теплые, подобное летнему морю, и манящие, как звезды на небе.
— Что, мой неправильный мальчик? — мы смотрим друг на друга, не в состоянии оторваться. И неважно, есть люди вокруг или нет. Мир позади замер, сейчас существует только два человека — я и он.
— Больше не заставляй меня переживать, ладно? — заботливо так произносит Царев. Его фраза смущает, но в то же время, окутывает теплым. Точно, ведь Илья мое одеяло, самое безумное и пушистое одеяло, о котором можно мечтать.
— Спасибо, — шепчу одними губами. Пальцы сами тянуться к волосам, к хаотично разбросанным прядкам на макушке Царева. Аккуратно поправляю их, а тем временем щеки мои заливает румянец.
— Спасибо в карман не положишь, — нагло заявляет Илья.
— Хочешь чего-то взамен?
— Как на счет поцелуя?
— Что? — срывается с моих губ изумление. Сколько раз мы целовали, а уж ночью как… но даже после всего этого я не могу нормально реагировать на его заявления. Хочется спрятать глаза, хочется положить на щеки лед, чтобы так знатно не горели.
— Вариант «А» — в губы! Вариант «Б» — в губы! И… самый неинтересный вариант «С» — в щеку. Мне нравится «А» и «Б», давай на них остановимся?
— С ума сошел? — усмехаюсь, толкая его в грудь. Но Илья был бы не Илья, если бы сразу же отступил.
— Ну я же не предложил вариант «Д», а он, между прочим, такой горячий.
— Царев! Мы вообще-то в школе!
— То есть дома, я могу предложить тебе вариант «Д»?
— Илья! — прикрикиваю я.
— Ну вот, другое дело. Улыбнулась хоть. А то я уже думал придется подключать МЧС.
— Какой ты все-таки! — восклицаю, а у самой на сердце бабочки летают. Пусть и робею перед ним, пусть и щеки заливают алым цветом, но это не мешает ощущать что-то волшебное между нами.
— Какой?
— Секрет!
— Что? В смысле?
— Во всех. Потом расскажу.
— Когда это потом? Мне надо сейчас! — возмущается в шутку Царев.
— Лет через пять.
— Ты издеваешься?
— Нет, — пожимаю плечами, улыбаясь.
— Это же так долго. Ты забудешь уже.
— Не забудь! — продолжаю стоять на своем я.
— Ну вот если через пять лет ты мне не скажешь, то я…
— Что ты?
— Секрет!
— Царев! — кричу на него.
— Вот через пять лет, и узнаем, у кого память лучше! — заключает он.
И в ту минуту, когда Царев берет меня за руку, когда ведет за собой в сторону класса, я вдруг отчетливо понимаю — вот оно счастье. Сперва может показаться, что это совсем не счастье, а большое горе. Что впереди не зеленый свет, а красный. Но если присмотреться, если как следует прислушаться к своему сердцу, мир поменяет границы. И вот ты уже стоишь позади него, смотришь на его спину, являешься его опорой, а он в ответ… становится твоим одеялом.
После первого урока, а он дался мне с трудом, все казалось, народ продолжает шептаться или кидать на меня косые взгляды, я планировала поговорить с Натой и Маринкой. Они мне звонили, а я ото всех закрылась. Ну хотя как ото всех, от одного человека сбежать не удалось. И Илья в отличие от меня спокойно сидит за партой, решает задачи, будто и не было ничего часом ранее. Мне бы его стойкие нервы.
Однако, как только звенит звонок с урока, к нам подлетает Денис Ковалев с Левой. Они просто оккупируют наш стол, не давая и шанса на вылазку.
— Тема дня просто, — заявляет Денис, которого Илья почему-то зовет Дыней.
— О нас судачат? — спокойно интересуется Царев.
— Да кому вы нужны, молодоженчики мои. Тут в разы веселей. Глядите! — Ковалев кладет мобильный на стол и нажимает плей.
На экране появляется видео, и, если честно я перестаю дышать в ту секунду, когда замечаю Сашу. Нет, он не просто проходил мимо и случайно попал в кадр. Он главный герой пьесы, который решил… расправится с Соней. Вылил ей краску на голову. Так же, как она поступила со мной на прошлой неделе. Вот только зачем? Я всего лишь элемент спора за пять тысяч рублей. Решил проявить милосердие? Или может все еще, верит, что выиграет спор.
Волна негодования накрывает с головой, и я поднимаюсь со стула, отталкиваю с прохода мальчишек, а затем мчусь в сторону кабинета Беляева. Пора посмотреть своему страху в глаза. Я не какая-то серая мышка, которая будет прятаться за мужскими плечами. Да, противно осознавать, что общение со мной было всего лишь элементом спора. Но и прятать голову в землю, не намерена.
Однако в сердце все равно екнуло, когда я смотрела это видео. Зачем? Ведь по словам Наты, Саша никогда и ни за кого не заступался. Так почему же я стала исключением?