Ты и Я - Сводные

Сью Ники

— Ты ее любишь все еще, да?

— Да в смысле люблю? Ты с ума сошла? Зачем мне любить ее и целовать тебя? Это же бред, Даша! Бред просто!

— Тогда отдай худи, в чем проблема?

— У тебя свет клином на ней сошелся, я не понимаю! — отворачиваюсь. Скрещиваю руки на груди. Просто пусть она замолчит, пусть перестанет нести эту чушь. Ну кто угодно, только не Дашка.

— Это у тебя на ней что-то там сошлось! — губы ее в эту минуту превращаются в искривлённую линию. А в глазах такая безнадега, хотя у меня самого состояние не лучше. — Если человек не любит

другого, он не будет хранить подарки от него.

— Да услышишь ты меня! — не выдерживаю, резко повышая голос. — Не люблю я ее! Не люблю!

— Ладно я, но себе-то зачем врать?

— Хочешь толстовку? Забирай ее, нахрен она мне не сдалась! Давно надо было ее выкинуть!

— Илья! Просто скажи, зачем давать пустую надежду?

— Хватит, — обрываю ее. Разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Эта проклятая вещь… это конченое напоминание, о том, что мир полон дерьма… Даже сейчас Ната умудряется все ломать. Ее и нет рядом, ее вообще нет в моей жизни, но почему-то именно с ней решила подружиться Лисицына. И спор этот гребаный! Именно на Дашку. Почему ж вся эта хрень вертится вокруг меня и моей семьи.

— Илья! — кричит она мне в след. — Ты не можешь признаться?

— Хватит, — повторяю. Потому что пик моего терпения на пределе.

— Почему ты мне соврал?

— Хватит! Слышишь! Остановись, Даша! Иди посиди у себя в комнате. Дай мне пару минут.

— Почему ты такой, а? Зачем тебе я? Ну правда… это же…

— Вот поэтому я и не заводил серьезных отношений! — слетает язвительная фраза с языка. Внутри меня не иначе атомная бомба. Хочется разнести все вокруг. А ведь я прошу всего лишь оставить на пару минут. Прошу дать мне время успокоиться.

— Потому что никто и никогда не заменит тебе Нату! Поэтому ты хранишь ее подарок? Да, Царев?

— ДА! ПОЭТОМУ! ПОТОМУ ЧТО ЛЮБЛЮ ЕЕ, НЕ МОГУ! ПОЭТОМУ! — крик летит из разъяренного сердца. Ложь, которая заденет Дашку, которая ранит ее, но контролировать себя не получается.

Хватаю куртку с крючка, поворачиваю ручку двери.

Впервые за два года решился начать отношения. Решился довериться девушке, от которой рвет крышу. Хотел стать для нее первым и единственным, а в итоге получил пулю в лоб.

Хлопаю со всей дури входной дверью.

Да гори оно синем пламенем!

Глава 32

Даша

Стоит только Илье закрыть за собой дверь, как ноги подкашивает и я падаю на колени. Тело колотит, словно в помещение минус двадцать. А в сердце боль — острая, оглушительная, разъедающая каждую клеточку. Вырвать бы его, выбросить ко всем чертям.

Зачем мы начали эти отношения? Зачем он протянул мне руку, зачем все это было? Зачем? Слезы скатываются с глаз, всхлипы слетают с губ. Да почему же так больно?

Поднимаю голову, всматриваясь в белый потолок. Ощущение, будто солнце, пропало с нашей планеты. Только когда Илья успел стать моим светом? Когда успел стать надеждой и силой?

Закрываю рот ладошкой, потому что плачу громко, потому что хочу в голос кричать от того ада, который сковал грудную клетку.

Вернись ко мне.

Шепчет сердце. Наивное. Глупое девичье сердце.

Поднимаюсь кое-как и иду в ванну. Пытаюсь привести себя в порядок, пытаюсь успокоиться. Но стоит только посмотреть в зеркало, как мир снова рушится под ногами. Почему же в моих глазах твое отражение? Скажи, как ты мог залезть настолько глубоко?

Бросаю полотенце в урну, хлопаю дверью. Ноги сами ведут в спальню, сами тянут к подушке.

Почему счастье может вмиг стать горем? Зеленый свет должен моргать больше тридцати секунд, но, кажется, красный наступил слишком быстро.

Он тебя сломает.

Шепчет мозг слова Бориса. Вовремя. Раньше нельзя было нажать на тормоз? Раньше нельзя было задуматься? Он меня сломает? Нет… грудь сковало стальным кольцом… значит уже сломал.

Закрываю глаза, продолжая заполнять подушку своими эмоциями. Ненужными. Глупыми. Какая же я дура. Дура. Просто дура.

Под гнетом обиды засыпаю. Не замечаю, как погружаюсь в сон. Только и там покоя нет. Во сне рядом Илья. Но не со мной. С Наташкой. Держит ее за руку, улыбается ей, гладит по голове. Она смеется и целует его в губы. А я… я падаю с обрыва. Меня словно на части разрывает. Но ему все равно. Он даже не смотрит.

Сны-вспышки сменяют один на другой. И везде то же самое. Везде я остаюсь одна. В стороне. Везде я не его девочка. А он… не мой мальчик. И в те редкие минуты, когда все же открываю глаза, ощущаю, как слезы скатываются градинами по щекам.

Вечером приходит мама и Борис. Меня зовут к ужину, но я отказываюсь. Вру, что болит голова. Закрываю дверь, выключаю все, кроме светильника. Однако почему-то прислушиваюсь к звукам. К голосам.

Илья домой не возвращается. Это я осознаю уже утром, когда Борис в очередной раз сетует на поведение сына. Наверное, так лучше. И в этот момент я задумываюсь: как нам жить дальше под одной крышей? Как завтракать за одним столом, как сидеть за одной партой. Почему я об этом не подумала, когда тянулась к его губам.

— Даша, все нормально? — интересуется мама, замечая мой потухший взгляд.

— Ага, — вру, пытаясь натянуть улыбку. Хотя так хочется рассказать ей. Хочется спросить совета. Но она вся в Борисе, в их счастливой любви. Да и не при нем говорить о таком.

— Точно? — наклоняет родительница голову, всматриваясь в мои глаза.

— Точно, — киваю. Выпиваю чаю, оставляя сырники не тронутыми. Благодарю за завтрак и ухожу в школу.

Решаю пройтись пешком. Все же свежий воздух полезен для здоровья, а может я просто боюсь увидеть Илью. Кажется, не выдержу и разревусь у всех на глазах. У него на глазах. А это неправильно. Все кончено. Между нами, все закончилось. Быстро. Молниеносно. Также внезапно, как первый снег зимой. Только ладошку подставишь, а снежинка уже растаяла.