Ты пахнешь корицей
Шрифт:
Стоило мне лечь сверху, как коварная Асенька выскользнула из моих рук и устроилась верхом на мне, улыбнулась и, приподнявшись, точно наделась на член.
— У-у-у, — я не мог больше ничего сказать, только укусил в нежное плечо.
Почувствовал солоноватый привкус крови, но не смог сдержаться, вжался лицом между грудей, Ася царапнула меня по плечам, прижалась, двигаясь медленно, дразня и раззадоривая. Терпеть это не было сил, перевернув её, подмяв под себя, вошел полностью и задвигался быстрее и быстрее, ощущая, как жена кусает за плечи,
Мы содрогнулись вместе и засмеялись тоже вместе. Я лег рядом, обнимая Асю, к её аромату апельсинов и мяты добавился солнечно сладкий медовый запах.
— Тише, Вику разбудим, — она приложила палец к моим губам.
— Тише, — согласился я, поцеловав её руку, потом вторую.
Но груди были гораздо притягательнее ловких пальцев моей жены. И я облизал соски, потом начал облизывать белую мягкую кожу вокруг них, Ася застонала едва слышно, откидываясь на ковер и раздвигая бедра. Она понимала, что я еще не смогу взять её, и начала ласкать себя моими пальцами. Но я вырвал руку из пальцев Аськи и склонился к ней влажной, сладко пахнущей, соленой, лицом. Начал вылизывать, посасывать, Ася заерзала, изгибаясь не по-человечески, и застонала, тогда у меня получилось войти в неё, вторая волна оргазма была сильнее. Мы обнимались и жадно целовались. «Словно в последний раз», — промелькнуло опять в мыслях.
Но я отогнал их, целуя Асю, доказывая, что я ей необходим, её муж, её возлюбленный, отец нашей дочери. Но ясно мне было, как никогда, что волк был бы лучшим любовником для Аси. От этой мысли я сел на полу и замер.
— Что тебя тревожит, Тём, любимый мой? — обняла меня Ася.
Доверчиво прижалась, заглянула в глаза снизу вверх.
— Ты сам не свой весь вечер, — она запрокинула голову еще сильнее, чтобы смотреть мне в лицо.
— Всё хорошо, — соврал я, прижимая её к груди, — всё хорошо, — соврал уже для себя.
Я отнес жену в постель, которую разложил на диване, кажется, нам неплохо бы купить новую квартиру, но не с моей зарплатой взваливать на спину такой долг. Я вздохнул, вспомнив опять отчаяние на лице того парня, потерянной души, ведь, наверное, тоже любил кого-то, мечтал о чем-то.
— Тём, — Асенька обняла меня, заставляя повернуться к ней, — Тём, расскажи мне что-нибудь. Мы с тобой не говорим почти. Ты заметил?
— Это не так, милая, — поцеловал я её светлые локоны, вдыхая апельсиново-мятный аромат волос, — каждый день говорим.
— Но сказок, как тогда, когда я была беременна, ты не рассказываешь, — теплые ладошки сжали мои плечи, требовательный взгляд уперся в лицо. — Давай, расскажи про драконов, которые кружили над городом в танце любви.
— Это не сказка, это же было на самом деле, — рассмеялся я.
— Откуда у нас драконы? — зевнула длинно моя любимая. — Признайся, сам и придумал?
— Нет, — заверил я упрямую волчицу.
— Да, — засовывая мне руки под мышки с самыми ясными намерениями щекоткой добиться правды, ответила Асенька.
— Оттуда же,
— Не шуми, Вику разбудишь, — заткнула мне рот поцелуем Ася.
— Ну, давай! Начинай! Ты запрокинул голову, потому что все на удице смотрели в небо и увидел… — Ася нетерпеливо заерзала.
— Всё так и было, — обнял я её, прижимая к себе и наблюдая, как она морщится, кивает, теребит меня за плечо, устраивается поудобнее, — и они улетели, — заканчивал я сказку, которую видел своими глазами.
Небо за окном становилось бледно-синим, Аська отчаянно зевала, а у меня слипались глаза. Мы еще успели поцеловаться, но уснули на полуслове-полувздохе.
А проснулись от требовательного рычания Вики. Она редко плакала, то есть давала губам-лепесткам расплыться перед плачем, но мы исполняли всё, чего она хотела, не давая ни слезинки пролиться из глаз нашей девочки.
Вика сидела в кроватке, рычала и радостно отгрызала голову новому плюшевому волчонку. Одну лапку и хвост она уже отбросила на подушку.
— Викёныш, не надо грызть волчонка, — подхватил я на руки теплую розовую кроху.
Она тут же укусила меня в щеку. Небольно. Но так требовательно, будто хотела сказать, много ты знаешь, папка, хочу и грызу.
— Вика, — Ася забрала у меня дочь и сунула ей бутылочку с молоком и настоем каких-то сладко пахнущих трав. — Не кусай больше папу, Вика, — поцеловала Ася нашу кроху в розовую ручонку.
— Пусть кусает, Ася, — покачал головой я.
Мне стало так спокойно рядом с моими девочками, так уютно и тепло. А день за окном был ветряный и неспокойный. Деревья гнулись от резких порывов, лепестки белого шиповника устилали черный асфальт. Серые тучи закрывали солнце, даже несколько капель дождя ударило в стекло. Потом опять выглянуло бледно-желтое солнце.
Зазвякал мой телефон.
— Вы приедете, старлей? — Йорик был почтителен и собран. — Адрес сообщением пришлю. Ждем через полчаса. Собираемся выдвинуться к старому магу утром. Он, как ни странно, принимает до полудня.
— Надо бы начальству доложить, — ответил я, — а то, — я посмотрел на подобравшуюся Аську и сказал совсем не то, что собирался, — по головке не погладят за самоуправство.
А думал: «Вчера чуть не убили, сегодня убить могут, и никто не узнает, во что мы вляпались втроем. То есть теперь уже вчетвером».
— Есть, старлей, я позвоню начальству, — нейтральным тоном ответил Йорик и отсоединился.
— Ты во что-то нехорошее вляпался, Тём? — Аська посадила Вику догрызать волчонка и обхватила меня так, что стало трудно дышать.
— Нет, нет, милая. Что ты? — булькнуло сообщение, нажал пальцем свободной руки на кнопку, прочитал.
Адрес. Ясно, опять ехать на окраину города.
— Сегодня воскресенье, все отдыхают, — Аська вцепилась в меня намертво, заставила отложить телефон.
— А мне надо работать, уволят, что есть будем? Плюшевых волчат? — попытался я шутить.