Ты пахнешь корицей

Драйв Ника

Ася убежала, когда она вошла, зазвенел входящий. Я, оглядевшись, обнаружил свой телефон на столе.

— Это твой, — проговорил я в сторону Аси.

Она забегала по комнате в поисках телефона. Я заметил белый футляр на диване и потянулся к нему: не достать. Вскочил на ноги, качнулся, и потерял равновесие, наступив на игрушку Вики. Я клянусь, у Викёныша не было котят на колесиках! Но я упал на пол, своротив на себя чашку с компотом и умоляя громко вслух:

— Только не ноут! Только не ноут!

Боги

не послушались, ноут тоже. Он свалился на меня, а потом ударился об пол, экран разбился.

Я разорвал котенка на колесиках, с особенным зверством вырвав с мясом эти отвратительные колесики.

— Милый, — Ася попыталась поднять меня.

Но у неё ничего не вышло. Я кое-как сел на полу.

— Не огорчайся, я всё равно купила тебе подарок, — Асенька подмигнула и принесла пакет.

— Вроде, не Новый год, — пробурчал я, спина болела немилосердно.

Клубничный компот залил ковер, перекрасив белый ворс в нежно-розовый цвет.

— И ты не Дед Мороз, — бурчал я, понимая, что не надо бы этого делать, но не мог остановиться, продолжая ворчать, как старый дед.

И чувствовал я себя сейчас таким древним, седым ворчуном, которому ничем не угодишь.

— На, это тебе, — Аська просияла, вытаскивая из мешка серебристый тонкий ноут с надкушенным яблоком на крышке.

Я почувствовал себя нищим старлеем, который принес жене вчера букет привядшего шиповника, украденного с куста.

— Я обойдусь, — прошипел я, вскакивая на ноги и шлепаясь обратно.

На этот раз мои ноги запутались в длинном шнуре подзарядки старого ноута.

— От тебя пахнет клубникой, милый, — поцеловала меня Аська, разглаживая пальцами мои сведенные брови, — я дожна сказать тебе очень важную вещь… — она выдержала паузу, устраивая роскошный дорогой ноут на столе, подальше от пустого бокала и других мелочей.

Я внутренне похолодел. Зачем красивой молодой и богатой женщине нищий муж-неудачник? Об этом она сейчас меня и спросит?

— Я люблю тебя, — Аська поцеловала меня в губы, наклонившись ко мне.

— Я люблю тебя, — чувствуя, как внутри становится теплее, — утянул я жену на пол к себе в лужу клубничного компота.

Что ж, бледно-серое платье было всё равно уже испорчено ярко-красными брызгами с запахом клубники.

Я улегся на спину, мне было потрясающе хорошо, хотя не получалось шевельнуть ни ногой, ни рукой. И вроде, не делал ничего сегодня, а устал зверски. Асенька прилегла мне на грудь и ласково спросила:

— Что на работе, Тём?

Мысленно пробормотав десяток ругательств, рыча и зверея, я мило улыбнулся и бросил:

— Всё отлично, милая.

— А поподробнее? — опять сдвинула бровки Аська.

— Э-э-э… — и вдруг меня озарило!

А если у нас появится еще один малыш? Пушистый! Любимый! Крошечный, кусающий

меня и рвущий игрушки вдрызг, Аське же некогда будет изводить меня глупыми вопросами? Или она найдет время на это? Найдет, определенно найдет. А мальчишку хотелось. Конечно, Викёныш — сладкая доча, но с мальчишкой можно будет сходить в зал, чтобы заняться борьбой, учить его водить машину, показывать элементарные заклинания и вообще…

А еще ему стукнет четырнадцать, только это не будет обыкновенный подростковый бунт из-за взорвавшихся гормонов, мальчик будет оборотнем, и мало нам с Аськой не покажется.

Демон со всем! Я хотел сына. Счас полежу и приступим.

— Ты считаешь меня шпионом всех преступных магов этого города? — грустно улыбнулась Аська. — Ведь ты ругался сейчас! Я знаю, когда ты кусаешь нижнюю губу, сводишь брови и делаешь вот так, — она состроила уморительно зверскую рожицу, — ты мысленно материшься, что недостойно полицейского и офицера-инквизитора.

— Не-а, — беззаботно ответил я, — я думал, как буду воспитывать сына, когда у него начнется переходный возраст. Знаешь, даже я, книгочей и домашний мальчик, неслабо бунтовал в пятнадцать лет. И я… всё равно хочу сына. Что скажешь, жена?

— Ой, — Аська покраснела и запрыгала уже на мне, — а я не знала, как тебя лучше спросить об этом! Малыша! Мальчика! Хочу! Пушистого белого волчка! Очень!

— Тогда начнем, — сделав суровое лицо офицера полиции и инквизитора, сказал я.

— Да! — Аська уселась на моих бедрах и расстегнула платье, освобождая пухлые груди с торчащими розовыми сосками.

— Какой приятный процесс, — я спрятал пылающее лицо между грудей.

Наслаждаяь ароматом мяты и апельсина, в который добавился сладкий запах меда и клубники.

Это я только что не мог пальцем шевельнуть? Странно. Мы чуть не порвали мои джинсы, стягивая их в четыре руки. Шипя из-за тяжелой пряжки ремня, норовящей стегнуть нас по пальцам. Майку я таки порвал, торопясь и дрожа от нетерпения.

И когда Аська изогнулась совершенно не по-человечески и зарычала, насадившись на член, я застонал в ответ, потому что мы сорвали яркое великолепное наслаждение вдвоем.

И тут меня пригвоздила к полу усталость. Я валялся как неодушевленный предмет на мокром ковре.

Аська вылизывала меня и разговаривала со мной, её слова были похожи на размышления вслух, потому что сил говорить у меня не было.

— Когда у нас появится волчонок, нам еще дадут немного денег, родительские деньги называются. И мы… — Асенька подняля голову, чтобы улыбнуться мне с восторгом, — купим квартиру побольше. А если будет мальчик, то папа с ума сойдет от радости. И подарит нам… — она вернулась к чудесному занятию вылизывания моего почти неживого тела, — и подарит…