Ты – всё
Шрифт:
Прежде чем я понимаю, что она делает, Ю отстраняется и вскакивает на ноги.
Следом подрываюсь.
Сердце бомбит в груди, и мне это пиздец как не нравится.
– Прости… Я не хотела ссориться… – частит Юния, когда за руку ее ловлю. – Ты столько всего делаешь… И я, правда, счастлива… Не знаю, что на меня нашло… Боже… – со вздохом роняет лицо в ладони. – Я отойду на пару минут. Нужно успокоиться.
Уходит в сторону Луна-парка. Я позволяю, только потому что, глядя ей в спину, сам с трудом дыхание перевожу. Через пару долгих секунд шагаю следом, но не догоняю. Держусь
Минуя лавки, сбавляет скорость у дерева, рядом с которым обычно устраиваемся с мороженым, сладкой ватой или горячим шоколадом.
Оборачиваясь, Юния припадает спиной к высокой каменной стене забора. Отрывисто дыша, смотрит мне в лицо. И едва наши взгляды встречаются, мой желудок скручивается в тугой узел. Вся жгучая боль там собирается. Сердце, замедляясь, словно бы на перезагрузку уходит. Уходит и виснет.
Ладони по бокам от лица Юнии упираю. Рвано вздыхает сквозь приоткрытый рот.
– Ты всегда убегала.
– А ты всегда шел за мной.
– Не мог не идти. Даже если ради этого мне приходилось учиться заново ходить.
«…Так же и с любовью, сын. Придется заново учиться говорить. Придется прыгнуть через эту боль…»
Только сейчас понимаю, что ментально в плане любви на коленях стою. Позволил обстоятельствам себя сломать. Немыслимой ценой игнорировал, когда Юния, крича о свои чувствах, протягивала руку. Боялся услышать. Думал, что, отгораживаясь, сохраняю силу и гордость. Не осознавал, что весь ресурс нужно использовать, чтобы оттолкнуться от этого дна.
– Зая… Зая… – выталкиваю тяжело.
Закусывая губы, она на миг прекращает дышать. А возобновляя этот процесс, кажется, словно какой-либо контроль над ним теряет.
– Всецело, Ю, – напоминаю то, что уже говорил. Ее веки падают. Сжимая губы, кивает. Касаясь ее лба своим, еле-еле дышу. Юния не многим громче. Обхватывая мое лицо, застывает. – Вдребезги. Вопреки. Болезненно? Хронически, Ю. Паталогически. Мучительно, – голос с каждым словом становится ниже. Осипшим, словно простуженным. – Эгоистично. Ревностно. Алчно. Пошло. Духовно. Осмысленно. Блаженно. Сердечно. Отчаянно. Гордо. Титанически. Нежно. Свирепо. Бережно. Бесконечно. На разрыв. Я люблю тебя.
53
Это незабываемо. Ни на что не похоже.
Япония – параллельная реальность. Слышала это выражение неоднократно. Воспринимала с улыбкой. И лишь оказавшись в стране лично, с изумлением соглашаюсь: рядом с нашим миром существует другая цивилизация.
Архитектура, дизайн, мода – все это очень отличается от того, что я привыкла видеть в своей повседневной жизни. Настолько, что становится понятно: мировые веяния здесь особого влияния не имеют. Япония сохраняет самобытность и уникальность своей культуры.
И ладно бы шок испытала только я, ни разу не выезжающая за пределы своей страны, но и наш юрист Павел Леонидович, и Лукреция Петровна из отдела снабжения выглядят не менее изумленными.
Раньше думала, что наши люди пашут как волы. Однако сейчас должна признать, японцы куда более самоотверженные. С первых часов поражают не просто трудоголизмом, а любовью к специальности и должности. Видно, что мотивирует их в первую очередь именно она. Рабочий день они начинают раньше восьми утра и заканчивают гораздо позже семи.
При этом японцы очень гостеприимны. Любят рассказывать о своей культуре, знакомить с обычаями, удивлять.
Мы более прямые, конкретные и основательные. Но в Японии меня удивляет и Ян. Я не раз видела его за работой, во время делового общения с нашими соотечественниками и бизнесменами ближайшего зарубежья. Знаю, какой он обычно задает темп. Замечала, что умеет и любит перетягивать лидерство во время диалога. Однако тут Ян Романович изначально выстраивает совсем другую тактику. С момента приветствия он ловит их волну – спокойно слушает переводчика, думает, размеренным тоном отвечает. И опять же – не торопит собеседников, с непринужденной улыбкой ждет, пока они обдумывают услышанное.
– Наша корпорация сотрудничает с компаниями, которые соответствуют определенному статусу, имеют имя и вес в мире бизнеса, – подытоживает господин Канэко – лидер принимающей нас стороны.
Все то время, что длились переговоры, благодаря уверенности Яна мне удавалось держаться со спокойствием профессионала. Но сейчас… Я вдруг начинаю сомневаться. И виню в первую очередь себя – идея ведь принадлежит мне.
«Куда мы полезли? Зачем? Решили прыгнуть выше головы. Боже, бесполезные расходы! Тогда как мы должны экономить, чтобы показать перед главным офисом, что умеем эффективно работать. Японцы принимают нас только из-за своего гостеприимства. Прямо не скажут, что не готовы к сотрудничеству. Я читала, что они любят намекать и ходить кругами. Господи… Это моя вина!» – все это успеваю прогнать в мыслях, прежде чем переводчик озвучивает следующие слова господина Канэко.
– Brandt соответствует требованиям нашей корпорации. Для нас честь вести беседу с держателем контрольного пакета акций, господин Нечаев. Возглавив вашу делегацию, вы проявили уважение. И поставили ваш концерн в выгодное положение перед нами. Была своего рода проверка, – переглядываясь со своими сотрудниками, Канэко улыбается, словно хорошо понимает все, что в данный момент говорит переводчик. – Если бы вы отмахнулись от нашего условия вести диалог через представителя руководящего состава и прислали только рядовых сотрудников, их бы приняли такие же рядовые сотрудники нашей корпорации. Приняли бы со всем гостеприимством и великодушием, но сами переговоры бы не состоялись.
Выслушав эту информацию, Ян сдержанно кивает.
– Это важный вопрос и для Brandt. Поэтому перед вами я и мои лучшие сотрудники. Кроме этого, госпожа Филатова в следующем месяце станет моей женой и законной совладелицей того же пакета акций.
Все мы на это замечание руководителя выдаем разные реакции. Мои щеки вспыхивают от удовольствия. Павел Леонидович приосанивается и выпучивает глаза. Лукреция Петровна с улыбкой важно задирает нос, притом что она лично еще слова полезного не сказала.