Ты – всё
Шрифт:
Утирающий кровь бычара вздрагивает.
Я не могу не ухватиться за этот нерв, как за нитку, с помощью которой можно распутать целый моток.
– Не заставляй меня поднимать связи и инициировать проверку в семье, которую ты, судя по всему, стремишься сохранить.
Блефую, безусловно.
Слишком цинично. Чересчур жестоко. Крайне мерзко.
Но назад отступать поздно, уже ведь вступил в это дерьмо.
– Слушай, Нечай, это не только моей семьи касается… – вздыхает. – Не могу я…
– Отвечай, – рявкаю. И добавляю мотивации: – В противном случае я сделаю так, что и спорт о тебе забудет.
– Сука… Да ты сам виноват! Сам же ее бросил!
– Сотру тебя с лица земли, никто не вспомнит, был ли ты вообще.
– Да, блядь… Да, женились, чтобы оформить опеку. Но причина в любом случае не только в этом! К тому моменту мы с Юнией были в отношениях.
Силой воли гашу волну, которая подрывает нутро.
– Сейчас что у вас? – спрашиваю без каких-либо эмоций.
– Ничего. Мы в разводе.
– Встречаетесь?
Какое-то время молчит. Вероятно, соображает в спешке, что сказать.
– Правду говори, – давлю я.
– Встречаемся. Но исключительно как друзья.
– Резал ты?
– Что?
Растерянность неподдельная.
– Порезы ты наносил?
– Кому? О чем ты?
– Знаешь мужиков, с кем кроме тебя встречается?
– Да ни с кем она не встречается.
– Уверен?
– Инфа сотка.
Больше я ничего не говорю.
Какой там говорить?
Разворачиваясь, иду к выходу из парка.
Плечи расправлены. Спина прямая. Шаг ровный.
А за грудиной вулканы извергаются.
[1] Здесь: мастера спорта и кандидаты в мастера спорта.
36
Что, если он все узнает???
Заскочив с жары в прохладное помещение, первым делом перевожу дыхание. От офиса до кафе, в котором договорилась встретиться с Агой и Мадей, идти минут пять, не более, а я едва тепловой удар не получила.
Поймав свое отражение в зеркале, поправляю стоечку ярко-желтой блузки. Машинально прохожусь с инспекцией и по манжетам на запястьях. Под пластырем, который вновь наклеила после расспросов Богдана, сильно парит. С трудом сдерживаю желание сорвать и вдоволь почесать кожу, что в моем случае означает – разодрать до крови.
«Нельзя», – напоминаю себе.
Сейчас, когда приходится контактировать с Нечаевым, все больше тревожусь, что заметит или нащупает шрам. Пластырь – это, конечно же, не лучшее решение. Его необходимо снять, дабы не привлекать лишнего внимания.
Но как?
Пока не знаю.
Поправляю волосы и иду в зал. С порога замечаю активно машущую сестру, поэтому без остановок продвигаюсь к столику. Расцеловываю девчонок. Пощипываю за щечку Рокси. Смеюсь, когда малышка улыбается.
– Мы тебе классическую карбонару заказали. Сейчас уже должны принести, – докладывает Агния, пока я занимаю место на диване рядом с ней.
Выбором девчонок недовольна, но молчу о том, что в такую жару хотелось бы чего-нибудь полегче. Сама виновата. Нужно было определяться, когда они спрашивали. А я написала, чтобы на свое усмотрение заказ делали.
В итоге подворовываю у Мадины салат. Она смотрит неодобрительно, но не из-за еды, а потому что жаждет новостей.
– Вы собираетесь что-то рассказывать? Или будем дальше молча жевать? Я зачем сюда ехала?!
– Чтобы выгулять Рокси, – улыбаюсь я.
– Выгулять Рокси я могла бы и в парке около дома. Кстати, знаешь, кого там сегодня засекла? – интригующие паузы Андросовой всегда отменно удаются. Но я тоже не лыком шита: молчу, пока ей не надоест сгущать краски. – Нечаева!
Агния, которая еще минуту назад стонала, что десерт для ее желудка был лишним, на эту информацию заметно оживляется. Отлепившись от спинки дивана, подается к Мадине.
– Какого именно? С кем?
– Яна Романовича.
По привычке делаю вид, что мне все равно.
Благо Агния уточняет:
– Одного?
Мадя отвлекается, чтобы отобрать у Рокси листик рукколы, который та успела дернуть из тарелки и уже намеревалась сунуть в рот.
Смотрю на них, жду ответа и ощущаю, как внутри меня растет давление.
Проклятое сердце набатом стучит.
– Дай ее мне, – прошу и сразу же протягиваю к малышке руки.
Мадина охотно соглашается. Но когда я забираю Рокси, вместо того, чтобы поспешить с рассказом, принимается за еду.
– Приехал один, – проговаривает только после второй порции моих спагетти. – А там уж не знаю… Точно с кем-то встречался. Боже, Юня, не хмурься так! Не думаю, что это женщина. Чай не пацан – по паркам за заями бегать.
– Я не хмурюсь! С чего вдруг?! Какое мне дело?!
– Ну да, конечно… Ты два дня подряд у Нечаева ночуешь. Вы же там не оптимизацию продолжаете обсуждать.
Ничего не могу с собой поделать… Заливаюсь жаром.
– Я вообще мало что понимаю, – осмеливается пробормотать сестра.
Вздыхаю, глядя на Рокси.
– Агусь, я и сама ни черта не понимаю.
– Ты его простила? Вы снова вместе?
– Не думаю, что простила… – говорю, как чувствую. – Обида никуда не исчезла… И страх тоже есть… Но… Когда Нечаев оказывается рядом, не получается его оттолкнуть. Мозг отключается, а душа сама к нему тянется.
– Это всего лишь страсть. Просто у тебя с другими не было, – подкидывает Агния ключи к разгадке этой непреодолимой одержимости. – Надо попробовать с другим!
Пока говорила о Яне, в животе бабочки кружили. А тут вдруг… Стоит лишь представить, что кто-то другой прикасается, ознобом пробирает.
Сглотнув подкатившую к горлу тошноту, мотаю головой.
Хотела бы объяснить, что чувствую. Но спектр такой накрывает, что и слова не вымолвить.
– На самом деле, мои хорошие… – принимает Мадина подачу вместо меня. – На самом деле, если прислушиваться к своим желаниям… Не к стереотипному мышлению «А вдруг другого варианта не будет?», не к потребности получить банальную ласку, не к привычке подчиняться сильнейшему, не к хроническому страху сказать «нет»… Если прислушиваться к своим истинным желаниям, то в мире окажется не так много мужиков, которым ты бы хотела дать. Как правило, он один. Остальные – это ошибки. Да-да, девочки! Это я, Мадина, говорю. Тоже ведь с годами поумнела!