Тяжкие преступления
Шрифт:
— Это ваш муж, миссис Ли?
Она ответила шепотом, еле слышно, но достаточно внятно:
— Да…
— Спасибо, Кристи.
Бледно-голубой покров приподнялся и с тихим шуршанием, подобно шелесту на ветру опавших мертвых листьев, опустился на одутловатое, с открытыми, но невидящими глазами, лицо Кенни Ли.
Киркпатрик задвинул ящик.
Паркер почувствовала влагу на тыльной стороне руки, посмотрела вниз и увидела, что миссис Ли беззвучно плачет, давая выход своему горю. Она подумала, что, вероятно, стоит все-таки позвонить в специальное подразделение психологической помощи, которое оказывает помощь людям, попавшим в стрессовую ситуацию.
Миссис Ли уже говорила, что не хочет
Ей было не впервой выполнять обязанности шофера и возить безутешных вдов, вдовцов и возлюбленных.
И она, к сожалению, знала, что ей придется это делать еще не раз.
Глава 12
Сняв с теплой трубы мохнатое розовое полотенце и обмотав им голову, не вытираясь, голая, с прозрачными каплями на коже, Нэнси прошла в спальню. За стеклянной стеной простиралась бухта, по свинцово-серой воде, подставляя ветру парус, скользила одинокая лодка.
В кабинете ее мужа — через холл от спальни — слышалось тихое потрескивание этого дурацкого факса. У Тайлера на столе стояло три красных кнопочных телефона, компьютер IBM, два принтера к нему и еще какая-то штука под названием «модем», да еще цветной ксерокс «Кэнон». И телевизор «Сони» с видеомагнитофоном, на котором он записывал все передачи о бизнесе, транслируемые телевизионной сетью Ноледж — Знание, но так и не успевал просмотреть потом.
Кабинет Тайлера. Его оргтехника. Может быть, ему и удавалось одурачить налоговую инспекцию, но Нэнси не так легко провести. Она-то знала, что вся эта аппаратура — просто игрушка для человека, который слишком быстро повзрослел и никак не может к этому привыкнуть. Она терпеть не могла эту комнату. Тайлер постоянно забывал закрывать дверь, и Нэнси казалось, что там все время что-то щелкает, лязгает, звонит и издает еще Бог весть какие шумы, а они так действуют на ее нервы.
Нэнси вытерла полотенцем мокрые волосы, бросила его на постель, встала перед зеркальной дверцей большого встроенного шкафа и попыталась объективно оценить свое тело.
Что ж, она недурна. И даже очень недурна, но похоже, она единственный человек в семье, который это замечает. Нэнси взъерошила волосы на лобке, закинула руки за голову и постаралась максимально прогнуть спину.
Неплохо.
На стеклянном с хромированными ножками ночном столике, рядом с большой двуспальной кроватью, зазвонил телефон, включился автоответчик, и Шейла, с которой Нэнси иногда работала у Рона Залко, спросила, не может ли она с ней пообедать. Шейла предлагала салат из лепестков, какую-нибудь популярную вегетарианскую пиццу, стаканчик белого вина. «Если да, то перезвони часов в одиннадцать», — сказала Шейла и положила трубку.
Очень заманчивое предложение, подумала Нэнси.
Пройдя по серебристому ковру к стеклянной двери, она вышла на балкон. Мгновенно ее охватил такой холод, что она чуть не вскрикнула; будто ее шлепнули по всем частям тела, и кожа стала тугой, как барабан. Внизу пожилой служитель в белом комбинезоне и синей бейсбольной кепке, стоя к ней спиной, водил по воде длинным алюминиевым шестом с сетью на конце.
Господи, как же холодно! Ванкувер из-за мягкого климата называют Страной Лотосов. Сегодня погодка явно не для лотосов. Служитель дотянулся до чего-то своим шестом, поверхность воды взволновалась и снова стала гладкой.
Бассейн был пятнадцать метров на шесть, и чтобы поддерживать в ней зимой постоянные тридцать три градуса, приходилось платить шестьсот долларов в месяц. Тайлер никогда не тратил денег просто так —
Нэнси закрыла руками грудь. Служитель как-то странно держал свой шест. Как будто пытался поймать что-то. А что там могло быть? Не листья же в это время года? И насчет того, чтобы в бассейне утонула какая-нибудь муха, Нэнси тоже сильно сомневалась. Она смотрела, как он опускал, потом поднимал шест, тянулся рукой к сети и, что-то взяв из нее, клал в зеленый полиэтиленовый пакет для мусора.
Ну, обернись, посмотри сюда! Нэнси тихонько взвизгнула, как школьница. Ну, давай посмотри, парень. Господи, что это с ним?
Служитель снова опустил шест в воду и, обойдя вокруг бассейна, продолжал что-то выуживать из него. Он был всего метрах в тридцати от дома, и, хотя балкон располагался высоко от земли, она без труда разглядела, что он небрит и так сосредоточенно выполняет свою примитивную задачу, что даже закусил нижнюю губу.
Нэнси покрепче обхватила себя руками. Тело покрылось мурашками, и ее так трясло от холода, что ей казалось, она может упасть с балкона. Она резко наклонила голову набок, стряхнула несколько капель с еще влажных волос, вернулась в комнату и захлопнула за собой дверь с такой силой, что задребезжали стекла.
Она легла на смятые шелковые простыни. Была среда, полдень, прошло два дня с тех пор, как она его видела.
Снова зазвонил телефон. Включился автоответчик. Она смотрела, как крутится пленка в кассете, и слушала свой голос: «…она не может сейчас подойти к телефону, оставьте, пожалуйста, после гудка информацию, и она…»
Кто-то на другом конце провода так швырнул трубку, что она чуть не подскочила на кровати.
Кто это?! Может быть, Тайлер? Но он никогда не выходил из себя. Он бы попросил перезвонить ему, как только она освободится, сказал бы еще что-нибудь. К тому же он обычно просил секретаршу соединить его.
Это кто-то другой. Она снова подумала о нем…
В воскресенье ночью, когда она наконец добралась до дому, Тайлер уже храпел так, что уши закладывало. Состояние у нее было странное. Она была очень испугана и в то же время чувствовала себя необыкновенно сексуальной. Она наскоро приняла душ, скользнула в постель рядом с мужем и шепотом позвала его по имени.
Он не пошевельнулся. Она зажала ему нос, и храп прекратился. Нэнси поцеловала его, и, крякнув, он повернулся на бок. Она сказала себе, что он работает не покладая рук, чтобы у нее был дом за миллион долларов на берегу океана и кухня, в которой есть все самые последние новинки бытовой техники, а потому имеет полное право устать. Что с того, что их медовый месяц оказался не продолжительнее лодочной прогулки по Ниагарскому водопаду, — у всех свои недостатки.
Она накинула махровый халат и оставила Тайлера храпеть в одиночестве.
Спустившись в гостиную, она налила себе двойную дозу виски, зажгла камин и уютно устроилась на софе.
Нельзя было отпускать этого хорошенького мальчишку с ее чековой книжкой. Но что она могла сделать? Заломить ему руки назад и отобрать нож?
Какой-то стук за окном вернул Нэнси к реальности. Так что же, через пару дней, после того как ее похитили и ограбили, она как ни в чем не бывало примет приглашение пообедать цветочным салатом и пиццей? Бармен-аргентинец в клубе, где она играла в гольф, назвал бы то, что с ней произошло, «экстравагантным происшествием». Очень сексуальное слово «экстравагантный» — «ваг», «вагина». Она не была уверена, что правильно выделила корень слова и его значение, порывалась заглянуть в этимологический словарь, да так и забыла.