У царских врат

Гамсун Кнут

Фру Карено. Какъ поживаете?

Іервенъ. Хорошо, благодарю васъ… Я хотлъ сказать теб нсколько словъ, Карено… Нтъ, не уходите. У меня нтъ тайнъ.

Фру Карено дружески. Я какъ разъ хотла итти. Вдь у меня хозяйство. Уходитъ въ кухню.

Іервенъ. Я прихожу все по тому же длу, Карено.

Kapено. Да?

Іервенъ. Я серьезно прошу тебя помочь мн. Ты и не подозрваешь, что я испытываю. Теперь уже на карту поставленъ не экзаменъ или ученая степень, но вся жизнь.

Карено.

Теперь ты хочешь попытать новыя средства? Я не могу больше говорить съ тобой. Поворачивается къ нему спиной.

Іервенъ. Натали непоколебима. Слушай же, что я теб говорю.

Карено. Разв ты могъ ожидать другого?

Іервенъ, хватая себя за голову. Она говоритъ, что между нами все кончено. — Ты не можешь такъ думать, отвчалъ я. Но да, она такъ думаетъ. Она прочла мою книгу и, по ея словамъ, поняла изъ нея, что это — произведеніе продавшаго себя человка… Она просто безумная, истеричка.

Карено. Нтъ, ни то ни другое. Она просто — честный человкъ.

Іервенъ, продолжая. Но ты можешь все спасти; она полагается въ этомъ на тебя. Я пришелъ только за тмъ, чтобы сказать теб это. "Если ты опять сойдешься съ Карено и убдишь его взять деньги, то поступокъ твой, значитъ, не такъ дуренъ", — сказала она.

Карено. Но то, что ты сдлалъ, очень дурно.

Іервенъ. Карено, если ты недостаточно силенъ, чтобы подняться на такую высоту и принять эти деньги, эту руку, которую протягиваетъ теб твой старый товарищъ, то я тебя плохо знаю.

Карено сурово. То, что ты сдлалъ, очень дурно. Ты совершилъ обманъ, подлогъ, измну! О, это невыразимая низость.

Іервенъ. Ну, называй, какъ хочешь, мой поступокъ. Теперь я пришелъ сюда, чтобы снова подняться. Да, чтобы снова подняться. Чего ты требуешь?

Карено смотритъ на него. Ты самъ не знаешь, что ты говоришь.

Іервенъ. Чего ты требуешь?

Карено холодно. Ничего.

Іервенъ съ возрастающимъ возбужденіемъ. Во имя неба, Карено, будь милосердъ сегодня. Опускается на стулъ.

Карено идетъ къ заднему плану.

Іервенъ, вскакивая. Ты уходишь? Я еще буду просить тебя. Нтъ, еще никогда не бывало, чтобы деньги жгли человка и онъ не могъ освободиться отъ нихъ.

Карено. Но мн просто-напросто не нужны твои деньги. Я жду письма, и когда оно придетъ, наступитъ конецъ моей нужд.

Іервенъ. Да, но мн это не поможетъ. Я погибъ. Она не хочетъ слушать моихъ доводовъ; когда я прихожу, она только проситъ меня уйти. А между тмъ ты можешь спасти меня. Передъ тобой человкъ, котораго ты можешь спасти.

Карено. Послушай, Іервенъ, мое терпніе истощилось.

Іервенъ другимъ тономъ. Какъ далеко подвинулась твоя работа, Карено?

Карено смотритъ на него съ удивленіемъ.

Іервенъ. Она, вроятно, появится еще въ этомъ году? Это будетъ

большая книга? Впрочемъ, это меня не касается… Я хотлъ теб сказать, — можетъ быть, послдній разговоръ произвелъ на тебя такое впечатлніе, что я не думаю того, что написалъ въ своей диссертаціи? Что я написалъ это только въ угоду профессору Гиллингу? Нтъ, совсмъ не такъ. Я только былъ въ отчаяніи и не зналъ, что говорилъ.

Карено. Ты сказалъ, что ты былъ вынужденъ признать ученіе, противное твоимъ мнніямъ.

Іервенъ. Да, это не слдуетъ понимать буквально. У меня были сомннія, это правда; но когда я глубже вдумался въ вопросъ, я увидлъ, что вышелъ на настоящій путь.

Карено. Ха-ха-ха! И профессоръ Гиллингъ тутъ ни при чемъ?

Іервенъ. О, ты можешь смяться, сколько теб угодно. Цлую книгу нельзя написать съ твердымъ убжденіемъ, если самъ не вришь въ него. Я, по крайней мр, такъ не поступаю. Я не такая втреная птица. Да и не слабая голова тоже.

Карено. Итакъ, ты стоишь "непоколебимо твердо" на точк зрнія твоей книги.

Іервенъ коротко. Само собой разумется.

Карено. Ха-ха-ха! Запиши это, Іервенъ, а то ты опять забудешь. Ха-ха-ха!

Іервенъ съ отчаянной настойчивостью. Ни для одного изъ насъ, конечно, нтъ основаній забывать это. Ни для тебя, ни для меня. Нтъ никакого стыда измнить свои воззрнія, и я совершенно не имю намренія умалчивать о перемн въ моихъ взглядахъ. Ты, вроятно, услышишь объ этомъ.

Карено. Но я уже слышалъ объ этомъ. Я слишкомъ достаточно наслушался объ этомъ.

Іервенъ. Ты еще больше услышишь объ этомъ. Идетъ къ двери. Я протянулъ теб руку, — ты оттолкнулъ ее. Я еще здсь, я еще не ушелъ. Я жду твоего ршенія.

Карено. Мн кажется, ты начинаешь грозить?

Іервенъ. Возьмешь ты деньги?

Карено. Ты можешь итти. Мое терпніе истощилось. Не приходи больше; я тебя больше не знаю. Вонъ! Указываетъ ему на дверь.

Іервенъ длаетъ нсколько шаговъ назадъ; стоитъ, согнувшись, дрожащимъ голосомъ. Хорошо. Я уйду и больше никогда не приду. Но ты услышишь обо мн. Какъ только ты пошевелишься, я буду слдовать за тобой по пятамъ. Запомни мои слова, я не шучу. Пиши диссертацію, издавай свою книгу; я буду беззвучно побивать твое имя. Какъ только ты высунешь голову, Карено, я снова буду топить ее. Всю твою жизнь я буду стоять за тобой и давить тебя. Ты думаешь, я этого не смогу? Запомни мои слова: за мной теперь стоятъ могущественные люди, вс двери распахнулись передо мной. Я буду побивать тебя во всхъ газетахъ и съ каждымъ годомъ я буду длать тебя утомленне и бдне; со временемъ ты станешь истощившимся человкомъ, который ничего не можетъ создать. Можетъ быть, ты тогда придешь и постучишь въ мою дверь, но меня не будетъ дома. Погляди на меня, Карено; я говорю теб это, чтобы ты не забылъ. Сегодня ты лишилъ меня всего, теперь чередъ за мной. Шевелись, борись — я сдержу свое слово. Вотъ что я хотлъ сказать. Прощай. Уходитъ.