У дикой степи

Крюков Павел

Глава 2.

– Собрал я вас, други мои боевые, слуги верные, вот по какому делу, – князь Твердислав обвёл тяжёлым взглядом сидящих за столом мужчин. Видно было, что разговор предстоит не простой. – Совсем распоясались степняки, – продолжил князь, – что не седмица, то набег, что не день – наскок. А главное, неясно откуда они пришли и куда ушли. Непонятно откуда удар ждать, да куда погоню посылать. Только дымы покажутся сигнальные, так дружина сразу на коней и скачет на

подмогу. А толку от этого никакого. Как прискачут дружинники на место, а там уже и нет никого, только гарь, разор да тела мёртвые. Вот и получается, что дружина моя не рать подможная, а свита тризная. Вместо того, чтобы ратиться с супостатом, только и делают, что мёртвых погребают, – князь от досады сжал кулак и слегка пристукнул им по дубовым доскам стола. – Ну, други мои, ратные, дайте совет дельный князю вашему, а то у меня от дум этих скоро ум за разум зайдёт.

Князь замолчал. Тишина повисла над столом. Нахмурившись, сидели мужи славные, в боях не раз проверенные, трудную думу думали. Князь не торопил их, понимал, что дело серьёзное и негоже попусту воздух сотрясать.

Долго молчали соратники княжьи. Отрок, прислуживающий за столом, успел уже два раза перевернуть диковину заморскую – часы песочные. Наконец, один из сидящих, крепкого сложения мужчина с бритой (кроме длинного крашенного синим чуба) головой и такими же крашенными, висячими усами (это был Чубат – правая рука князя), поднял на князя свои чуть раскосые глаза и тихонько кашлянул. Чубат не один десяток лет ходил под Твердиславовым стягом, так что князь прекрасно знал все его кашли. Обернувшись к старому рубаке князь произнёс: – говори, Чубат.

Чубат поднялся во весь свой богатырский рост, ещё раз кашлянул, прочищая горло и начал говорить: – То, что ты, княже, нас сегодня здесь собрал – правильно. Степняк совсем обнаглел. Пора ему укорот делать.

Чубат тряхнул бритой головой, поправил выпавший из-за уха конец оселедца и продолжил: – Надо, по всему пограничью с диким полем заставы справлять и на каждой заставе, по меньшей мере, полный десяток гридней держать. Поскольку тех засек, которые у нас есть, явно не хватает…

– Да в степь надобно идти, степняка там ловить, да юшку кровавую ему пускать! – перебивая чубата, вскочил с места Ратибор, славный в боях воин, но по молодости, через чур горячий.

– Степняка в степи ловить? – усмехнулся, сидевший по левую от князя руку крепыш. – Ты, Ратибор, сам-то понял, что сказал?

– Я-то понял! – вспылил Ратибор, – а вот ты…

– Тихо! – князь резко опустил свою тяжёлую ладонь на дубовые доски стола, – Успокойтесь, горячие варяжские парни! Я вас сюда не лаяться позвал, а думу думать, да речи толковые слушать, так что неча здесь свару затевать.

В княжьих палатах вновь наступила тишина.

– Я продолжу, – невозмутимо произнёс Чубат.

Князь утвердительно кивнул.

– …но одни заставы дела не решат. Надо создавать отряды разведчиков из опытных, смышлёных воев, на выносливых конях. И главное, – Чубат окинул взглядом сидевших за столом воинов, – чтобы они о степи знали не понаслышке. Это будут наши глаза и уши. Их задача: вынюхивать, выслушивать, выслеживать, высматривать и как можно быстрее сообщать о малейших изменениях, происходящих в степи. Тогда нам не надо будет гадать кто, где, когда и откуда? Мы это будем знать, а зная – предотвращать злые помыслы мергейсов.

– Дельно! – похвалил князь, – дельно! Вот ты, Чубат, этими разведчиками и займись. Подбери людей, объясни им, что к чему. Даю тебе на подготовку две седмицы сроку. Знаю, что этого времени мало, но ты и сам понимаешь, что степняки ждать не будут, а вернее – уже не ждут.

Собравшиеся за столом воины, одобрительно закивали такими же бритыми как у Чубата, головами.

–У кого ещё, какие думы есть? – спросил князь.

С места поднялся крепыш: – Дозволь, княже, я заставами займусь. Уж очень мне мысль Чубата понравилась.

–Добро, Буревой, – кивнул Твердислав, – займись. Сроку тебе, как и Чубату. Через две седмицы заставы должны стоять, между ними, чтоб разъезды сновали. Сигналы и способы общения разработай, гонцы, чтоб, ну и так далее…

Буревой, поклонившись князю, сел на место.

– А я, тут, вот о чём подумал, – произнёс седой как лунь, с потемневшим от загара лицом, изборождённым глубокими морщинами, старый воин. Хотя, если внимательно присмотреться, то стариковского в нём только и было, что седина, да морщины. – Что-то уж очень точны стали степняки с выбором мест своих набегов. Как, где какой припас скопится, глядь, а они уже тут как тут. Мне это кажется странным. А вам?

– Нам тоже, – за всех ответил седому воину князь. – Хотя в толк не возьму к чему это ты?

– Я это к тому, что не шастают ли по нашему словенскому краю, соглядатаи степные, или того хуже – не пригрелся ли, где вор, наводящий «степных волков» на те места, где пожива для них есть? Степняки ведь не дурни, им головой своей рисковать лишний раз тоже резону нет. А набеги они совершают ох, как точно! Прямо не в бровь, а в глаз!

– Ну, что ж, мысль дельная, – князь бросил короткий взгляд на седого.

– Хорошо, княже, я этим займусь, – улыбнулся в ответ седой воин.

– Вот за что я тебя, Седоус, ценю и люблю, так это за понятливость, – усмехнулся князь. – Что ж, друзья мои верные, на том и порешим,– подвёл итог Твердислав, – все при деле…

– Все, да не все,– раздался обиженный голос Ратибора.

…идите и не мешкая приступайте к делам нашим «скорбным». Все, кроме славного Ратибора, – закончил свою речь Твердислав и хитро прищурился, – Тебе, Ратибор, я занятие обязательно найду, ты даже не сомневайся.

Витязи молча поднялись, и поклонившись князю вышли из покоев. Никто, ни взглядом, ни видом не показал заинтересованности по поводу Ратибора. Так обучены были: князь решил – значит так надо. За столом остались Ратибор и князь.

– …ты, Ратибор, – говорил Твердислав, – отважный, умелый воин, не раз доказавший своё мужество, свою преданность. Я тебя ценю за эти качества. Но, по молодости своей ты ещё очень горяч. Поэтому я поручу тебе вот какое дело. На первый взгляд неопасное и несложное…