У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Полковник посмотрел в зеркало заднего вида и присвистнул:
— За нами, похоже, следят! — Степанова уткнулась в спинку сиденья лицом, делая вид, что рыдает. Лже-шофер протянул ей платок и снова обернулся на мгновение: — Ошибся. Ну, ладно…
Шергун спокойно вел машину до самой дачи. Вынужденная стать актрисой, женщина спала на заднем сиденьи, устав от лицедейства. Полковник выскочил из автомобиля перед трехметровыми сплошными воротами. Быстрехонько открыл замок и въехал во двор. Запер ворота изнутри и подъехал к крыльцу. Двадцать минут сидел на ступеньках и ждал, что Марина проснется. Оглядывался по сторонам.
На дворе стоял сентябрь. Желтые листья завивались в кронах двух, стоящих у ворот, старых кленов и огромной березы. На темно-зеленой лужайке яркими пятнами выделялись их багряные, желтые, оранжевые и даже пестрые листья. Солнышко ласково пригревало. Ветер шелестел в кронах деревьев, а небо было бездонно-голубым. Шум с автотрассы практически не доходил сюда. На соседней даче взвыла сигнализация автомобиля и Марина проснулась. Открыла глаза и потянулась. Олег, наполовину в шутку, наполовину всерьез, открыл перед ней дверцу и помог «хозяйке» выбраться из авто. Тут же загнал «Мерседес» во встроенный гараж-подвал.
На следующий день Степанова, в сопровождении Шергуна, съездила на Новодевичье кладбище. Долго стояла перед начавшей зарастать могилой. Затем заехала в мечеть. Минут двадцать разговаривала с муллой. Оставила богатое пожертвование и выразила желание перейти в мусульманство:
— Мой муж был правоверным мусульманином. Раньше я не понимала разницы между верами, но сейчас, когда его нет, я решила перейти в мусульманство и жить по законам шариата. В память о Рамзане…
Женщина заплакала, прижимая платок к глазам. Толстый мулла в белоснежной чалме принялся утешать и долго рассказывал об Аллахе и обычаях мусульман. Марина профессионально заметила, что к ней приглядывается высокий худой парень с густой черной бородой и темными непроницаемыми глазами, слегка поблескивающими в полумраке. Он делал вид, что молится. Искоса бросал взгляды на красивую русскую женщину в черном костюме, отметив в памяти дорогие кольца на пальцах, серьги в ушах и кулон на шее. От тяжелого взгляда не укрылась толстая пачка денег, исчезнувшая в пухлой ручке муллы. Степанова вышла из мечети и направилась к автомобилю. Шергун открыл дверцу, когда к ней подошел тот самый парень с тяжелым взглядом. С сильным акцентом сказал:
— Это хорошо, сестра, что ты не скупишься на пожертвования и хочешь перейти в мусульманство. Но этот мулла старый и он не так трактует Коран. В Коране все по-другому. Ты не хочешь прийти и помолиться в нашей мечети?
Марина сделала вид, что испугалась и оглянулась на охранника. Шофер тотчас закрыл ее собой от парня, с угрозой глядя в черные глаза. Иностранец улыбнулся, обнажив ровные белые зубы:
— Не бойся, сестра! Я не причиню тебе зла. Наша община так и называется «Братья мусульмане». Наш мулла более просвещен, не то, что этот старик. Он учился в Арабских Эмиратах.
Степанова выглянула из-за спины охранника. Настороженно посмотрела на незнакомца и заинтересованно спросила:
— И где находится ваша мечеть?
Парень вытащил из кармана крошечный кусочек картона:
— Здесь все указано. К сожалению наша мечеть еще только начинает строиться, но по этому адресу мы молимся и изучаем Коран. Приходи и тебе станет легче. Я слышал, как ты плакала и горевала.
Вика протянула руку и взяла из смуглой руки визитку. Внимательно прочитала. На клочке картона был написан обычный адрес в Чертаново с номером квартиры и имя пригласившего «Ахмед аль Бедлам». Она устало спросила:
— Вы араб? Когда можно приехать?
— Я их Саудовской Аравии. В любое время приезжай, сестра. Наши двери всегда открыты для тех, кто хочет жить по законам шариата. Только приходи одна, не стоит этому русскому осквернять молельный дом правоверных.
Он выразительно посмотрел на шофера. Марина села в автомобиль с задумчивым видом, все еще разглядывая карточку и ни слова не сказав парню на прощание. Шофер тронул машину с места, а иностранец все глядел на женщину. Отъехав метров триста, Марина тихо сказала:
— Ну вот и начинаем игру. Мы на них вышли. Точнее, они на нас. Что молчите, Олег Маркович?
Шергун ответил лишь спустя какое-то время:
— Меня от его глаз, веришь или нет, по спине мороз пробрал! С такой ненавистью смотрел. Это они, Марина. Я не удивлюсь, если этот тип и есть эмиссар.
Она покачала головой:
— Ну нет, это не эмиссар! Это нижнее звено. На меня такие глаза после Афгана не действуют. Вы только посмотрите! Он мне сразу показал, что они не потерпят, чтоб у меня был русский охранник…
Шергун вздохнул:
— Если мне придется уйти, ты останешься без защиты. Может, кого-то из наших кавказских коллег подключить? Или мне ваххабизмом увлечься…
— Вам они не поверят. Это редкость, когда в сорок шесть лет человек меняет убеждения и веру. К тому же им нужны молодые волки. Введение в операцию нового человека это неминуемый риск. Я справлюсь и возьму шофера из их организации.
Он воскликнул:
— Тогда ты окажешься под их наблюдением круглые сутки! Как же связь?
— Что-нибудь придумаем…
Степанова появилась в молельном доме через три дня. Она специально выжидала, станут за ней следить или нет. Люди из разведуправления внимательно наблюдали за всеми передвижениями с заброшенной дачи рядом. Никто не появился и женщина решила нанести визит сама. Поговорила с Шергуном и генералом. Бредин дал «добро».
Они въехали в обычный двор, засаженный пожелтевшими липами. Несколько рябин склонило тяжелые гроздья над асфальтом. Возле детской песочницы, на скамеечке, сидели две молодые мамаши с колясками и читали. В самой песочнице возился мальчуган лет трех, старательно забивая ведерко песком и звонко шлепая совком каждый раз. У подъезда стояло несколько иномарок и одна «Лада». Перед тем, как выйти из автомобиля, Марина попросила Шергуна:
— Оставайтесь в машине. Я не думаю, что сегодня меня задержат там надолго. Спокойно ждите. Из машины лучше не выходить.
Полковник кивнул. Вышел из «Мерседеса». Профессионально оглядел окрестности. Он не скрывал тревоги. Обошел машину и открыл дверцу. Марина все в том же черном костюме и шляпе, вышла. Из-под широких полей быстро окинула взглядом двор и подъезд обычного высотного дома. Держа легкую сумочку в руке, подошла к подъезду. Достала картонку и набрала номер квартиры на домофоне у двери. Через пару гудков ей ответили по-русски: