У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
— Нас прислал Абдул Гамид. Прошу проехать с нами. Он ждет.
Двое других лишь кивнули. Марина отметила отрешенный взгляд симпатичного высокого мужчины. Казалось, что эта встреча его не касается. Он не оглядывался подозрительно по сторонам и вообще был спокоен, тогда как его спутники откровенно нервничали.
Полонский, дублируя, поправил запонку с микрофоном и роскошную золотую булавку со второй мини-камерой. Небрежно поздоровался со встречающими и тут же отвернулся к женщине. Остановившись в аэропорту на выходе и обнимая рукой спутницу в роскошной шубке, рассмеялся, что-то рассказывая красавице. Один из мужчин нетерпеливо дотронулся до его локтя. Ирландец недовольно посмотрел на него. Ответил по-русски, с легким акцентом:
— Ладно. Поехали…
Вышел из аэропорта, так и не отпустив спутницы. Черноволосый здоровяк спросил по-английски, покосившись на женщину:
— Она с нами?
Кэмпбелл кивнул и тоже перешел на английский:
— Эта дура не говорит ни на одном языке, кроме русского. Она невольно помогла мне уйти от преследования полиции в Лондоне. Хотя даже не догадывается, кто я. Зато у нее в Москве имеется квартира в центре и она не против, чтобы я пожил у нее. Так что вопрос с жильем уже закрыт. К тому же меня поменьше станут видеть среди вас до означенной даты. Надеюсь все готово?
Последние слова он произнес жестко, в упор взглянув на исламистов. Крепыш кивнул. Марина какое-то время переводила взгляд с лица на лицо, а затем положила ладонь на плечо скрипача и капризно надула губки:
— Патрик, ну почему снова на иностранном? Ты же знаешь, что я не понимаю. Это не вежливо, говорить при даме на языке, который она не понимает. Я могу подумать, что речь идет обо мне.
Ирландец повернулся к ней с улыбкой:
— Ну как ты могла подумать такое обо мне? Ты моя хорошая девочка. Просто есть тайны, которые мне не принадлежат. Понимаешь?
Марина безо всякого стеснения протянула ему губы и лукаво улыбнулась:
— Тогда поцелуй меня!
Полонский преспокойно обхватил ее за шею и прижался к подкрашенным губкам женщины. Двое мужчин с негодованием отвернулись, но тот, с отрешенным взглядом, спокойно смотрел на целующуюся парочку.
Генерал Бредин облегченно вздохнул и повернулся к полковнику Львову, сидевшему рядом с ним и глядевшему на монитор:
— Похоже, они ни минуты не сомневаются, что перед ними настоящий Патрик Кэмпбелл. Того, кто следил за ними в самолете, определили?
— Так точно. Гражданин Германии Отто Нимейри. 38 лет. Холост. Состоит в исламской экстремистской организации, обосновавшейся в Берлине, четыре года. Отец — египтянин, мать — немка. Кстати, погибла два года назад при странных обстоятельствах. Якобы упала с лестницы, когда в доме находились и муж и сын. Полиции доказать ничего не удалось. Может, арестовать?
— На каком основании? Он скажет, что приехал посмотреть достопримечательности. Доказать мы ничего не сможем. Придется извиниться и отпустить. Этим мы его насторожим. Кто знает, кто у него в связниках и к кому он приехал. Лучше проследите. Брать только с поличным: наркотики, взрывчатка и так далее. Ясно? Теперь разузнайте, кто такой этот парень с отрешенным взглядом.
Полковник встал:
— Есть. Разрешите идти?
Евгений Владиславович отпустил подчиненного, а сам снова уставился в монитор, на котором мелькали московские улочки и переулки. «Тойота» исламистов неслась по Москве. Время от времени на экране мелькали названия улиц. Генерал понял, что Марина специально поворачивает голову так, чтобы они знали, куда их увозят. Генерал отслеживал маршрут на подробной карте Москвы, прочерчивая его маркером. В уши билось бессмысленное щебетание Марины. Она пыталась привлечь к себе внимание спутников. Прижималась плечиком к Полонскому. Ее рука лежала в его руке.
Несколько раз спутники, по-английски, принимались расспрашивать Кэмпбелла о том, почему их схватили. Вадим пояснил:
— Я и сам толком не знаю. Уже в Германии, от наших братьев узнал, что Мэверик арестован и у него найдена экстремистская литература. Листовки и книги. Мне удалось удрать благодаря вот этой цыпочке. Если бы не задержался с ней, точно бы попался. Мы познакомились в баре. Она обрадовалась, что я говорю по-русски и мы засиделись допоздна. Собирались отправиться ко мне, но подъезжая, я заметил полицейскую машину напротив дома, а в моей квартире свет и приказал таксисту ехать в аэропорт. Пришлось бежать с тем, что на мне. Сводка на меня еще не поступала и я легко миновал таможню…
Ирландец ласково провел пальцем по нежно-розовой щечке женщины и многозначительно улыбнулся ей:
— Во Франции возникли небольшие денежные проблемы, но тут моя спутница показала простор широкой русской души. Она заплатила за билет до Берлина, едва я заикнулся о неплатежеспособности. Там наши братья снабдили меня всем необходимым. И вот я здесь. Не думаю, что полиция и Интерпол станут искать меня в России. Но все же, как у вас говорится — «Береженого Бог бережет». Во всяком случае, проследить маршрут они смогут без труда. Я не хочу пока расставаться с этой особой. Меньше подозрений.
Машина остановилась в заснеженном дворе на улице академика Янгеля. Степанова выбралась из машины, постаравшись показать генералу окрестности. Из-за мороза на улице из взрослых никого не было. Лишь на снежной горке, метра в два высотой, катались два мальчишки лет шести, весело визжа от удовольствия. Марина несколько раз не спеша повернулась, словно оглядываясь. Опираясь на руку Кэмпбелла, направилась к подъезду, вслед за незнакомцами.
На пятый этаж они поднимались на обшарпанном лифте, в котором половина кнопок была сожжена хулиганами. Марина стояла рядом с Полонским у задней стенки, взяв его под руку и поглядывая в лицо. Незнакомцы находились спиной к ним. Генерал заметил легкое волнение на лице Вадима. Степанова по всей видимости тоже это заметила, так как раздался ее капризный голосок:
— Патрик, мы скоро поедем ко мне? Я устала и от перелетов и от машины. Я хочу в постель!
Мнимый ирландец повернул голову, приходя в себя и с улыбкой сказал:
— Скоро, моя прелесть! Я и сам уже устал.
Легонько пожал ее руку. Сержант почувствовала, что пальцы мужчины подрагивают и ободряюще улыбнулась. Кэмпбелл посмотрел на нее с благодарностью и по-видимому собрался с мыслями. Так как неожиданно заговорил с сопровождающими на английском:
— Господа, я действительно устал. Надеюсь, мы быстро закончим с нашим делом? План готов?