У кромки прибоя
Шрифт:
— Хмм… Хотите верьте, хотите нет?
— Ничего подобного я не говорила, — спокойно возразила Мэри, тем не менее мучительно покраснев. — Конечно же вы не обязаны покупать кота в мешке. Вы мой работодатель и вправе требовать убедительных гарантий. Но я очень сомневаюсь в том, что когда-либо решусь оставить Нину. — Выражение ее лица смягчилось при упоминании о ребенке.
Темные глаза вопросительно взглянули на девушку.
— Вы любите мою дочь?
— Очень.
Она не находила ничего обидного в этом вопросе — только не в этом! — хотя не сомневалась, что у него в запасе много других, по-настоящему неприятных!
— А насколько вы любите моего брата?
Вот оно! Впрочем, Мэри не удивилась. С того самого момента, когда они втроем встретились в холле, она знала, что Томас обязательно заговорит об этом.
— О, мне нравится вся ваша семья, — уклончиво ответила она.
— Даже Джулия? — полюбопытствовал Томас.
Эта женщина могла быть крайне высокомерной и, как выяснилось, считала Мэри прислугой, но, по крайней мере, не притворялась иной.
— Даже Джулия, — заверила его Мэри.
Томас невесело усмехнулся:
— Хвала тебе, не слишком придирчивая госпожа!
— Вовсе нет, — запальчиво возразила Мэри. — Миссис Тэлфорд на свой лад очень добра.
Едва высказав последнее замечание, она тут же пожалела об этом, поняв, что предоставила Томасу возможность толковать его, как тому вздумается. И ей не пришлось долго ждать!
— «На свой лад», — повторил Томас. — Я знаю Джулию с двух лет и не замечал, чтобы она была к кому-нибудь добра. Если только для этого не находилось чертовски весомого повода! — цинично добавил он. — А няни моей дочери не относятся к категории людей, удостаиваемых подобной чести.
Мэри совсем не интересно было выслушивать язвительные комментарии, касающиеся Джулии, и она не собиралась обсуждать пожилую женщину. Что ее заинтриговало, так это упоминание о том, что Томас знаком с Джулией с двух лет… Разумеется, большинство детей в течение первых лет жизни не осознают родителей как отдельных личностей, но Мэри не думала, что он имел в виду именно это…
Томас неотрывно следил за девушкой, отлично осознавая, как та озадачена. Этот человек, казалось, не упускал ничего!
— А вам, похоже, и впрямь не так много известно об этом семействе? — медленно проговорил он.
Она знала, что любит Нину, что Джулия — идеальная хозяйка дома и что Генри угодил в ловушку помолвки, которая отнюдь его не привлекала. Что ей нужно было знать еще?
— Пожалуй, мне стоит вернуться к одному из предыдущих вопросов, — проговорил Томас, внимательно наблюдая за девушкой своими темными глазами. — Насколько хорошо вы знаете Генри?
Недостаточно хорошо, очевидно. Поскольку до последнего уик-энда даже не подозревала, что у того есть невеста. На протяжении нескольких недель он приезжал один, и именно тогда Мэри почувствовала, что покорена его обаянием и красивой внешностью. Она была потрясена — и расстроена, — когда в одну из суббот он прибыл с Эйлин, чтобы остаться здесь на неделю. А в воскресенье он поцеловал ее, Мэри… Сейчас она испытывала лишь смущение от всего произошедшего.
— Я его почти не знаю, — честно призналась она. И нужно ли хорошо знать человека, чтобы увлечься им?
Томас по-прежнему не сводил с нее пристального изучающего взгляда.
— В таком случае, — наконец хрипло произнес он, — мой вам совет: держитесь от него подальше!
Внешне Мэри осталась спокойной, но внутри все в ней содрогнулось от силы, с которой были произнесены эти слова. С самого начала было очевидно, что братья недолюбливают друг друга. Но Томас Тэлфорд опять говорил с ней так, словно она ровесница Нины. Возможно, поддаться очарованию человека, который оказался помолвлен с другой женщиной, было не самым разумным из того, что она совершила в жизни. Но, как раньше заметила Нина, она намного старше своей воспитанницы и доросла до того, чтобы совершать собственные ошибки!
— Отеческий совет, мистер Тэлфорд? — нашлась она.
Его губы сжались, когда удар достиг цели.
— Я лишь шутил, когда говорил с Ниной о вашем возрасте. — Томас без труда догадался, какое из его замечаний обидело Мэри. — Я также беру назад сказанные на пляже слова о том, что вы юны и впечатлительны, — добавил он, заметив растерянное выражение на ее лице. — Возможно, вы юны, но никто не назвал бы вас дурочкой.
Мэри перевела дыхание. Вот в этом она не была уверена!
Факт оставался фактом: она не подозревала о существовании невесты Генри до прошедшей субботы. Однако, даже обнаружив это, все же позволила ему поцеловать себя. Разве это не верх глупости, даже принимая во внимание ее нешуточную увлеченность Генри?
— Спасибо, — поблагодарила она, чувствуя себя не вполне готовой встретиться с Томасом взглядом.
— И, независимо от того, отцовский это совет или нет, — резко продолжил он, — лучше бы вам последовать ему!
Она тут же ощетинилась. Томас провел здесь всего несколько часов, в течение которых, казалось, только тем и занимался, что отдавал приказы и портил людям настроение — особенно ей! Если она признает его право излагать свои требования к ней в отношении Нины, это вовсе не означает, что она позволит ему вмешиваться в то, что считает своей личной жизнью!
Тем не менее, отвечая, Мэри тщательно подбирала слова:
— Вы очень добры, мистер Тэлфорд…
— Ненамного добрее Джулии, — язвительно прервал он ее. — Кстати, и Генри тоже. Как видите, все наше семейство не отличается особыми добродетелями, — заключил Томас.
— В таком случае, меня удивляет, почему вы оставили…
Мэри внезапно остановилась, заметив, как потемнело его лицо, словно предупреждая о том, что она переступит опасную черту, если продолжит излагать свои соображения по поводу Нины. Испуганными, широко открытыми глазами она следила за тем, как он рывком встал, казалось, заполнив собой комнату.