У рифа Армагеддон
Шрифт:
– Знаю, - вздохнул Кэйлеб. На мгновение он показался вдвое старше себя, затем встряхнулся и криво улыбнулся.
– Понимаешь, обычно быть наследным принцем - довольно хорошая работа. Но бывают моменты, когда это действительно не так уж весело.
– Так и есть. Но, полагаю, важно то, что вам нужно помнить, что именно вы должны принимать решения, и обычно у вас не будет много времени, чтобы сидеть сложа руки и обдумывать их. По большому счету, люди, которые будут сомневаться и критиковать вас постфактум, будут делать это из какого-нибудь приятного и безопасного места, со всеми преимуществами ретроспективы и
– Это более или менее то, что отец говорил раз или два, - сказал Кэйлеб.
– Что ж, он прав. И хорошая новость, знаете ли, заключается в том, что когда вы делаете все правильно, например, решаете отправиться прямо в Крэг-Рич, вы также получаете за это всю похвалу.
– Мерлин ухмыльнулся.
– Только подумайте - теперь вы дипломированный военный гений!
– Да, конечно.
– Кэйлеб закатил глаза.
– И я уже слышу, как отец укорачивает меня до нужного размера, когда я сам становлюсь слишком самонадеянным из-за этого!
II
Бухта Эрейстор,
княжество Эмерэлд
– Что такого важного случилось, что вы вытаскиваете меня из постели посреди ночи?
– раздраженно потребовал герцог Блэк-Уотер, завязывая пояс легкого халата и сердито глядя на Томиса Бармина, барона Уайт-Касл.
Барон поднялся с кресла в большой каюте "Корисанды", когда герцог вышел из своей спальной каюты. Блэк-Уотер пробыл в постели менее трех часов после очередного совещания в спорах - или, возможно, "ожесточенных дебатах" было бы более подходящим термином - со своими невольными союзниками.
Он был не в особенно хорошем настроении.
– Прошу прощения, что побеспокоил вас, ваша светлость, - сказал Уайт-Касл, почтительно кланяясь.
– Думаю, однако, вы согласитесь, что это то, о чем вам нужно знать сейчас.
– Ради вашего же блага, надеюсь, что вы правы, - прорычал Блэк-Уотер и резким жестом усадил барона обратно в кресло.
Герцог щелкнул пальцами, и его слуга появился как по волшебству, неся графин с бренди и бокалы на серебряном подносе. Он налил два бокала, вручил по одному каждому дворянину, а затем так же быстро исчез.
– Хорошо, - сказал Блэк-Уотер чуть менее резко, когда мгновение спустя опустил свой полупустой стакан.
– Скажите мне, что такого важного.
– Конечно, ваша светлость.
– Уайт-Касл наклонился вперед в своем кресле, сжимая свой стакан обеими руками.
– Как вы, конечно, знаете, я нахожусь здесь в качестве посла князя в Эмерэлде уже более четырех лет. В течение этого времени, по большому счету, он был очень осторожен, чтобы держать меня отдельно от операций графа Кориса здесь, в княжестве.
Он сделал паузу, и Блэк-Уотер поморщился, нетерпеливо махнув ему, чтобы он продолжал, но Уайт-Касл заметил, что в глазах герцога загорелся интерес.
– Это только что изменилось, - сказал он в ответ на жест герцога.
– Сегодня вечером - на самом деле, менее двух часов назад - со мной связался человек, которого я никогда раньше не встречал, но у которого были все правильные кодовые слова для...
– Правильные кодовые слова?
– не сдержался Блэк-Уотер.
–
– Если Уайт-Касл и был раздражен тем, что его прервали, он старался этого не показывать.
– Когда меня впервые послали в Эмерэлд, мои инструкции включали запечатанный конверт, который следовало вскрывать только при определенных условиях. В этом конверте была серия кодовых слов, которые должны были использоваться особо доверенными агентами графа Кориса.
Теперь Блэк-Уотер слушал очень внимательно, слегка наклонившись вперед и положив локоть на стол рядом с собой.
– Этот человек, который правильно назвал себя, был направлен в Теллесберг более двенадцати лет назад, ваша светлость. Он находился в полной изоляции, совершенно отдельно от любых других агентов в Чарисе. Никто из других агентов графа Кориса не знал его; он не знал никого из них. Его работа - его единственная работа - состояла в том, чтобы быть хорошим, преданным чарисийцем, надеюсь, работающим на королевских верфях или рядом с ними, до тех пор, пока не разразится война между Лигой Корисанды и Чарисом. Очевидно, граф Корис предполагал, что в случае войны он потеряет доступ по крайней мере к части любой шпионской сети, которую он создал, и этот человек был частью его страхового полиса.
Он снова сделал паузу, и Блэк-Уотер кивнул.
– Продолжайте, барон, - сказал он.
– Уверяю вас, вы завладели моим вниманием.
– Я скорее думал, что мог бы, ваша светлость.
– Уайт-Касл наконец позволил себе слегка улыбнуться. Затем выражение его лица снова стало серьезным.
– Очевидно, Уэйв-Тандер и его люди знали гораздо больше, чем кто-либо из нас мог себе представить, об "официальных" шпионах графа Кориса в Чарисе. И, похоже, Уэйв-Тандер - и Хааралд - также знали, что грядет, намного раньше, чем мы думали.
– Почему?
– Потому что, ваша светлость, они очень, очень тихо арестовали практически всех иностранных шпионов в Теллесберге и, по-видимому, повсюду во всем королевстве, еще в начале октября.
– Октября?
– Да, ваша светлость. Очевидно, они должны были осознать, по крайней мере, часть того, что должно было произойти, гораздо раньше, чем мы предполагали. И думаю, что это, вероятно, объясняет молчание других агентов графа Кориса, о которых вы упомянули.
– Но они упустили этого человека, потому что даже другие агенты Кориса не знали о нем, - медленно произнес Блэк-Уотер.
– Похоже, именно это и произошло, ваша светлость.
– Но, - глаза Блэк-Уотера заострились, - я готов предположить, что он пришел к вам не только для того, чтобы сказать, что все остальные наши шпионы были арестованы три месяца назад. Итак, барон, что привело его к вашей двери именно в это время?
– На самом деле, ваша светлость, он пытался добраться до меня уже больше двух месяцев, но это было нелегко. Чарисийцы наложили железный запрет на движение через Троут и вокруг острова Лок, и у них есть легкие корабли, патрулирующие море Чарис к северу от бухты Рок-Шоул. Ему пришлось путешествовать по суше, чтобы избежать пути через Троут, а затем найти контрабандиста, готового переправить его в Эмерэлд. На самом деле ему потребовалось три попытки, чтобы переправиться, потому что контрабандист, о котором идет речь, дважды поворачивал назад после того, как заметил чарисийскую шхуну.