У Южного полюса
Шрифт:
продвижения. Поэтому мне стоило больших усилий решить возвращаться
на судно.
План был выполнен, цель достигнута. Мы взошли на Барьер
и достаточно далеко продвинулись по нему на юг, чтобы
составить себе истинное представление о природе Барьера. Продолжив
свое движение к югу, мы рисковали быть отрезанными от судна
и обрекали себя, быть может, на новую зимовку. Рассудок
приказывал вернуться.
Снова защелкали в холодном воздухе бичи. Собаки
завизжали. Впервые началось движение вспять, на север.
Пока мы пробирались к югу, Фоугнер, Ивенс, второй
машинист Иоганнесен и Берначчи сделали короткую пробежку
по Барьеру к западу и добрались до такого места, где им
повстречалось 200 тюленей Уэдделла. Животные лежали в ложбине,
образовавшейся во льду; глубокая трещина позволяла им
поддерживать связь с морем. Среди тюленей находился
всего-навсего один белый экземпляр.
Савио, Колбек и я вернулись на «Южный Крест»
одновременно с участниками этой ближней вылазки. Выяснив с палубы
судна окружающую обстановку, мы сделали все необходимые
приготовления к отплытию.
Между тем несколько представителей птичьего государства
решило пожелать нам счастливого пути. Это были два
императорских пингвина и пять малых пингвинов (Pygoscelis adeliae).
Однако вместо того, чтобы поблагодарить и вежливо
распрощаться с ними, мы взяли их с собой с расчетом, если удастся,
доставить птиц в Австралию, откуда, может быть, посчастливится
отправить их в холодильной камере парохода в Европу.
На поверхности бухты наросло уже льда дюйма на два,
поэтому времени терять было нельзя.
Очень точное, выполненное при благоприятных условиях
определение показало, что судно находится на 78°34'37" южной
широты и 164°32/45// западной долготы. Магнитное склонение
у барьера 103°39' (сто три градуса 39 минут!), восточное.
Таким образом, «Южный Крест» находился в этот момент на
40 с лишним миль южнее крайнего пункта, достигнутого сэром
Джемсом Кларком Россом в 1842 году.
18 февраля в 1 час дня «Южный Крест» отчалил от Барьера.
Надо сказать, что вести судно на север через молодой лед
оказалось не так уж легко.
Лед был толщиной в три дюйма. Поскольку вода в бухте в
момент замерзания оставалась совершенно спокойной, лед был
очень крепким. Чтобы обеспечить судну возможность плыть, нам
приходилось сначала пробивать проход во льду. Двигались
крайне медленно. Лишь через несколько часов прошли мы мимо двух
больших зеленоватых мысов, ограничивающих вход в бухту,
и, к нашему большому облегчению, оказались в зоне более
тонкого льда.
Курс держали на остров Франклина, где рассчитывали
измерить угол наклонения магнитной стрелки—то, чего мы не
смогли сделать из-за плохой погоды на пути к югу.
Едва мы немного отплыли от Барьера, как обрушился
жестокий шторм с юго-запада. Свернули все паруса «Южного Креста»,
кроме двух. И все же, несмотря на прекрасные качества судна,
нас окатывало водой с носа и с кормы. Все вновь покрыло льдом.
Ночи были уже темными. И когда мы плыли теперь в
открытом бурном море между огромными айсбергами и осенняя буря
завывала в снастях, мы с сожалением вспоминали о спокойной
гавани за Барьером.
После трудного пятидневного плавания мы достигли острова
Франклина, однако условия погоды не позволили нам
высадиться с инструментами.
С западной стороны острова, примерно в двух милях от берега,
мы стали на якорь, спустили вельбот на воду. Волны были так
высоки и прибрежное течение так сильно, что я посчитал
нецелесообразной повторную высадку на остров. К тому же барометр
упал, и состояние атмосферы ничего хорошего не предвещало.
Нельзя было больше задерживаться ни минуты у острова
Франклина.
Снова обрушился на нас ужасный шторм с юго-востока. Он
напомнил нам о том, что мы приближаемся к эллипсу бурь у мыса
Адэр, где на протяжении всего года безраздельно господствует
безжалостный юго-восточный шторм.
При нашем следовании к югу судно неоднократно обрастало
толстой ледяной корой. Однако «Южный Крест» никогда не
приобретал большего сходства с пересахаренными южными
плодами, чем на отрезке пути от острова Франклина к северу. Лед
был повсюду—на такелаже, на палубе, в каютах, на
инструментах, на продуктах, в глазах, во рту, в волосах,—повсюду лежал
соленый лед. А тем временем «Южный Крест» зарывался носом
в огромные волны, рушившиеся на нас своими белыми гребнями.
Часы в «вороньем гнезде» и на капитанском мостике меньше
всего можно было назвать приятными. Эти дни были тяжелым
испытанием для наших нервов. Нам придавало силы лишь
сознание, что мы скоро окажемся в более мягких северных
районах.
3 марта пересекли Южный полярный круг. Здесь мы
повстречали сильные северо-западные штормы, которые безжалостно
гнали судно на юг.
Нашим бедным псам приходилось очень туго. Эмигранты из