Уайклифф и охота на диких гусей
Шрифт:
– Я заеду к вам переговорить, ладно? – сказал Уайклифф. – Если это не слишком поздно… Надеюсь, вы сумеете до моего приезда отыскать записку Клемента.
Так-так, значит, «Манна» тоже пропала. Это можно связать с происшествием в Сент-Джуллиоте. Дэвид Клемент решил смыться на подручных плавсредствах. Неужели он убил своего брата? А где его автомобиль? Если он поехал в Сент-Джуллиот один, машина и теперь должна стоять где-то там. А если действовало два человека? Один смылся на яхте, а другой – на машине. А револьвер? Может быть, там была драка, в результате которой револьвер просто уронили? Один из свидетелей говорил, что ночью
Нет, ему надо разузнать побольше о братьях Клементах. Его люди принесут от соседей вагон и маленькую тележку сплетен и слухов. А кроме того, у него остаются в качестве источников информации только девушка и майор. Майор регулярно навещал антикварную лавку, а это кое-что значит…
Глава 3
Когда Уайклифф направился на Гаррисон-Драйв потолковать с Паркином, уже стемнело. Он взобрался по крутому подъему кривоколенной улочки и вышел на бруствер, где ему в лицо ударил мокрый и соленый ветер с моря. Было настолько темно, что береговой линии разглядеть он не мог, видна была лишь россыпь огней Портеллина. Море казалось огромной черной массой, то там, то тут утыканной огоньками судов. С регулярными интервалами влажный воздух просвечивался вращающимся лучом маяка. Три тусклых фонаря отмечали дорогу, но все дома стояли темные. Уайклифф поднялся по ступенькам к дому номер 3 и нашарил кнопку звонка у парадной двери. Где-то в глубине дома раздалась трель. И все равно прошло немало времени, прежде чем в прихожей зажегся свет я в матовом стекле двери возникла расплывчатая тень Гетти.
– Кто там?
Уайклифф вдруг смутился. Он подумал, что женщина, оставшаяся одна в доме, в таком глухом месте, должна была здорово перенервничать при неожиданном звонке в дверь…
– Это Уайклифф, следователь.
Она некоторое время колебалась, и, казалось, она с равной вероятностью может отпереть ему или повернуться спиной и возвратиться к себе в комнату – на что имела полное право. Наконец она отодвинула щеколду и распахнула дверь.
– Вам нужно было прийти именно посреди ночи? Как бы то ни было, моего брата все равно нет дома. Они стояли на сильном сквозняке, в дверях.
– Могу я зайти и подождать его в доме?
– Знаете, я понятия не имею, когда он заявится. Но Уайклифф настоял на своем; ему казалось, что он и от самой Гетти в разговоре может почерпнуть нечто важное. Она с большой неохотой провела его по длинному коридору в маленькую комнатку между кухней и гостиной. Тут имелись только пара кресел, массивное бюро и несколько книжных полок. Старомодная масляная печь вместе с горячим воздухом испускала весьма неаппетитные ароматы.
Значит, это будуар Гетти.
– Присаживайтесь, раз так.
На Уайклиффе был мокрый макинтош, который от тепла печки скоро готов был задымиться… Но Гетти, не предлагая следователю раздеться, преспокойно взяла в руки книжку, которую читала, и поднесла ее близко к глазам. Это был труд Винсента «Оборона Индии». Чувствовалось, эти Паркины способны на многие сюрпризы.
Гетти было хорошенько за шестьдесят, возраст, в котором большинство женщин уже бабушки и развешивают на стенах фотографии, подтверждающие это. у Гетти в комнате тоже висели фотографии, но только не детей, а ее отца, генерала. В разных видах – в парадной и походной форме, молодого и постарше, но больше всего было армейских снимков, на которых генерал выступал главной фигурой.
–
– А что с ними такое? – процедила она, не отрываясь от книжки.
– Джозефа, старшего брата, застрелили, а младший, Дэвид, куда-то пропал.
Она подняла голову:
– Неужели? Очень грустно слышать, но какое отношение к этому имеет мой брат?
– Насколько я понимаю, он дружил с Джозефом.
– Разве? Ничего не знаю о его друзьях… – И она продолжила свое чтение.
Уайклифф редко встречал таких неконтактных людей. Обычно человека подталкивает к поддержанию беседы любопытство, нервозность, стремление к самоутверждению, просто нелюбовь к полной тишине; а в этой маленькой комнатке тишина стояла такая, что даже тиканье часов не могло разрушить ее. Наверно, Гетти каждый вечер проводит таким образом, подумал Уайклифф. Как бы то ни было, он не имел никаких оснований оказывать на женщину давление и вытягивать из нее откровения.
Однако через некоторое время Уайклифф заметил, что старая дева посматривает на него время от времени оценивающим глазком. Скоро этот взаимный перехват взглядов превратился в своего рода игру. Видно, она была вовсе не так уж безразлична к окружающему миру, как желала казаться. Ей словно хотелось о чем-то заговорить, но она все не решалась. И наконец Гетти сказала:
– Вижу, вы заинтересовались фотографиями.
Уайклифф ответил уклончиво:
– Да, похоже, они изображают путь вашего отца на военной стезе…
– Да, но только некоторые… – на мгновение она снова уставилась в свою книжку, но видно было, что раз лед уже сломан, она скажет что-то еще.
– Знаете, мы такая военная семья, мистер Уайклифф. Мой отец, дед и прадед с отцовской стороны – все были генералами, да и моя мать была из военной семьи… – Она прикрыла книжку и еле заметно улыбнулась. – Думаю, вы не ожидали, что женщина в вашем присутствии будет читать…
Судя по всему, Гетти нечасто приходилось беседовать с кем-нибудь после смерти отца, а тут подвернулся серьезный, спокойный человек, готовый слушать. Ну и что, если он полицейский? Гетти пристально глядела на Уайклиффа внимательными серыми глазами.
– Конечно, было совершенно естественно, что мой отец ожидал от своего сына продолжения семейных традиций, но Гэвин слишком своеволен… Конечно, мама его испортила еще в детстве… И когда мой отец предложил ему пойти в армию после Кембриджа, Гэвин словно нарочно поступил не в армию, а во флот! – Она засмеялась, словно это была шутка. – Но даже там сразу поняли, что он предназначен длясуши, и отправили его в морскую пехоту! Представляете?
Уайклифф слушал эти излияния с выражением вежливого внимания на лице, но не проронил ни слова.
– К сожалению, мой брат с отцом никогда не ладил… – на манер королевы Виктории, Гетти имела привычку со значением подчеркивать некоторые слова. – Отец был глубоко религиозным человеком. как и многие наши генералы старой закваски. В молодости его даже дразнили «Паркин-поп», но такое дешевое зубоскальство никогда его не задевало…
Бледное лицо Гетти ожило, словно по жилам побежала свежая кровь. Она увлеченно принялась рисовать перед Уайклиффом святочный образ своего отца, с Библией в левой руке и с Мечом Справедливости в правой – и ни малейшего намека при этом на фляжку бренди на поясе.