Убийца без лица
Шрифт:
Рюдберг скривился:
— Я не большой мастер на эти дела.
— Ты хороший полицейский. Не сомневаюсь, что справишься.
Рюдберг посмотрел на него скептически. Потом встал и пошел к выходу, но у дверей остановился.
— Та дочка, о которой я говорил, ну та, из Канады, прилетела с мужем. Он у нее конный полицейский. Никак не может понять, почему мы не носим оружие.
— Может, скоро и будем, — мрачно отозвался Валландер.
Он только начал обсуждать с Неслундом его встречу с Ларсом Хердином,
Курт Валландер удивился, услышав женский голос. Руководителей государственных ведомств он по привычке представлял себе исполненными холодного достоинства и завышенной самооценки пожилыми господами.
Но у этой дамы голос оказался приятный. Правда, то, что она сказала этим приятным голосом, вывело его из себя. В голове промелькнула мысль, не будет ли служебным нарушением, если он, простой офицер полиции, начнет возражать высокопоставленной чиновнице. А, плевать.
— Мы очень недовольны, — сказала дама. — Полиция должна гарантировать безопасность беженцев.
— Мы делаем все, что можем, — возразил он, даже не пытаясь скрыть раздражения.
— Очевидно, не все.
— Наша работа была бы намного проще, получай мы своевременную информацию о том, сколько беженцев находится в том или ином лагере.
— Наши сотрудники всегда в курсе дела.
— У меня не сложилось такого впечатления.
— Министр по делам иммиграции очень обеспокоена, — сказала дама.
Перед мысленным взором Курта Валландера возникла рыжеволосая дама, то и дело выступающая по телевидению.
— Мы будем крайне рады ее звонку, — ответил он и скорчил рожу Неслунду, листавшему какие-то бумаги.
— По-видимому, полиция выделила недостаточно людей для защиты беженцев.
— Или просто беженцев слишком много, если учесть, что вы понятия не имеете, где они живут.
— Что вы имеете в виду? — Голос ее вдруг стал холоднее льда.
Курт Валландер злился все больше.
— Во время ночного пожара в лагере выявился полный бардак с документами. Вот что я имею в виду. И вообще от вас невозможно получить более или менее толковые директивы. Нам говорят, что такие-то и такие-то подлежат высылке, а где они находятся — вы понятия не имеете. И мы тратим недели, чтобы их разыскать и выполнить ваше указание.
То, что он сказал, было чистой правдой. Он много раз слышал от своих коллег в Мальмё, что Иммиграционное управление абсолютно не справляется со своими обязанностями. Это ставило полицию в отчаянное положение.
— Это ложь, — сказала дама, — и я не собираюсь тратить свое дорогостоящее время на препирательства.
И повесила трубку.
— Ведьма, — сказал Курт Валландер. Какое-то мгновение он подержал трубку в руке, потом аккуратно положил ее на место.
— Кто это был? — спросил Неслунд.
— Генеральный директор Иммиграционного управления, — ответил Валландер. — Понятия не имеет, что творится в ее управлении. Ты не принесешь кофе?
Рюдберг выложил протоколы бесед, проведенных им и Сведбергом с дочерьми Лёвгрена. Курт Валландер коротко рассказал ему о состоявшемся телефонном разговоре.
— Скоро позвонит министр и скажет, что она очень обеспокоена. — Рюдберг недобро усмехнулся.
— С ней будешь говорить уже ты, — сказал Курт Валландер. — А я постараюсь вернуться из Кристианстада к четырем часам.
Пришел Неслунд с двумя кружками, но пить кофе расхотелось.
Захотелось на воздух. Повязка по-прежнему давила, и голова болела ничуть не меньше. Поездка должна пойти на пользу.
— Расскажешь в машине, — сказал он Неслунду и отодвинул кружку.
Вид у Неслунда был несколько растерянный.
— Вообще-то я не знаю, куда ехать и где ее искать. Насколько Ларс Хердин знает о лёвгреновских денежных делах, настолько же мало у него информации об этой женщине.
— Но что-то он все-таки знает?
— Я расспрашивал его и так и эдак. Думаю, он не врет. Единственное, в чем он уверен, так это в том, что она существует.
— А это он откуда знает?
— Он как-то был в Кристианстаде и видел Лёвгрена с ней на улице.
— Когда?
Неслунд полистал блокнот.
— Одиннадцать лет назад.
Валландер снова взял кружку и отхлебнул.
— Что-то здесь не так, — сказал он. — Он должен знать больше. Намного больше. Откуда он так уверен, что существует ребенок? Откуда он знает, что Лёвгрен помогал им деньгами? Ты надавил на него?
— Он утверждает, будто кто-то написал ему и рассказал всю историю.
— Кто?
— Этого он не хочет говорить.
Курт Валландер задумался.
— В Кристианстад мы поедем в любом случае. Обратимся к коллегам, может, они чем-то помогут. А потом я займусь Ларсом Хердином сам.
Они взяли полицейский автомобиль. Курт Валландер забрался на заднее сиденье и предоставил Неслунду вести машину. Когда они выехали из города, он почувствовал, что Неслунд едет очень быстро.
— Это не выезд на место происшествия, не гони. Мне надо почитать и подумать.
Неслунд снизил скорость.
Пейзаж был серым и угрюмым. Курта Валландера охватило чувство безнадежного одиночества. Насколько он любил весну и лето, настолько тяжело переносил мрачную тишину осени и зимы.
Он откинулся назад и закрыл глаза. Все тело болело, руку жгло. Сердце колотилось так, будто он выпил десять чашек крепкого кофе.
Разведенные мужчины подвержены инфарктам, подумал он. Мы жрем жирную еду, нас мучает одиночество. Либо бросаемся в новые увлечения очертя голову, и сердце не выдерживает.