Убийца без лица
Шрифт:
Он услышал, как она снова вздохнула. Почему-то это его разозлило.
— Мы можем встретиться, — сказала она. — Только не у меня дома. И не у тебя.
То, что он сказал в ответ, не было стопроцентной правдой. Но он и не солгал.
— Есть целый ряд вещей, о которых мы должны поговорить. Чисто практические вопросы. Если хочешь, я могу приехать в Мальмё.
Она помедлила с ответом.
— Только не сегодня, — сказала она. — Но завтра я могу.
— Где? Поедим вместе? Я теперь не знаю в Мальмё ничего, кроме «Савоя» и Центрального вокзала.
— В
— Тогда на Центральном. В котором часу?
— В восемь?
— Я приеду.
Он услышал короткие сигналы отбоя. И посмотрел в зеркало на свою изуродованную физиономию.
Рад ли он? Или просто взволнован?
Он не мог понять. Мысли в голове совершенно перепутались. Он вдруг увидел себя в «Савое», но почему-то не с Моной, а с Аннет Бролин. И хотя Аннет оставалась по-прежнему прокурором в Истаде, она была теперь негритянкой.
Он оделся и пошел к машине, даже не выпив кофе. Ветер совершенно стих. Опять стало теплее. С моря в город наносило последние клочья влажного тумана.
Когда он пришел в управление полиции, каждый счел своим долгом подойти к нему, улыбнуться и хлопнуть по плечу. Эбба обняла его и вручила банку грушевого варенья. Он был смущен, но в то же время это ему льстило.
Хорошо бы Бьёрк был тут, подумал он. Тут, а не в Испании.
Это же как раз то, о чем Бьёрк мечтает. Скромный героизм полицейских…
В полдесятого утра Валландер вновь погрузился в текучку. К этому времени он уже успел наорать на директора лагеря за полное отсутствие контроля над вверенным ему учреждением. Маленький кругленький директор, по всей видимости, безвольный и ленивый, яростно защищался, утверждая, что все предписания Иммиграционного управления он выполняет безукоризненно.
— За безопасность в лагере должна отвечать полиция, — попытался он перейти в атаку.
— За что мы можем отвечать, когда вы даже не знаете, сколько людей у вас живет в этих чертовых бараках и кто они такие?
Уже выходя со свекольно-красной от злости физиономией, директор огрызнулся:
— Я буду жаловаться. Это дело полиции — обеспечить безопасность беженцев.
— Можете жаловаться хоть королю, — сказал Курт Валландер. — Хоть премьер-министру, хоть в Европейский суд, куда угодно. Но чтобы с сегодняшнего дня были именные списки, кто и в каком бараке живет.
Перед самым началом следственного совещания позвонил Петер Эдлер.
— Как ты себя чувствуешь?
— Да иди ты знаешь куда, — сказал Курт Валландер. — Нашел что-нибудь?
— А нечего искать, — сказал Петер. — Любительский запал, завернутый в бензиновые тряпки.
— Ты уверен?
— Еще бы не уверен! Ты получишь рапорт через несколько часов.
— Мы, конечно, можем заняться делом о поджоге параллельно с убийством. Но, если случится что-нибудь еще, придется просить, чтобы кого-то прислали из Симрисхамна или Мальмё.
— А что, в Симрисхамне есть еще полиция? Я думал, там всех давно уволили.
— Это пожарных уволили, — наставительно поправил Валландер. — А насчет полиции говорят, что ее даже намерены усилить.
На совещании Курт первым делом рассказал о находке Эдлера. Потом начались предположения, кто бы мог поджечь барак. Все сошлись на том, что это выходка более или менее организованных юнцов. Но никто не ставил под сомнение серьезность происшествия.
— Важно их найти, — сказал Ханссон. — Не менее важно, чем убийц из Ленарпа.
— Может, это те же, кто угостил того деда репой, — предположил Сведберг.
Курт Валландер уловил в его голосе отчетливое презрение.
— Поговори с ним. Может быть, он запомнил, как они выглядят.
— Я не говорю по-арабски.
— Полно переводчиков! После обеда я хочу услышать его рассказ. — Валландер чувствовал, что начинает злиться.
Совещание вышло короткое. Все заняты сбором данных. Выводов и результатов почти не было.
— После обеда собираться не будем, — сказал Курт Валландер, — если, конечно, не случится чего-то из ряда вон выходящего. Мартинссон займется лагерем. Сведберг! Подменишь Мартинссона, чем он там занят, если это срочно.
— Я как раз ищу машину, ту, что видел шофер грузовика, — сообщил Мартинссон. — Я дам тебе все бумаги.
Неслунд и Рюдберг задержались после совещания.
— Придется поработать сверхурочно, — сказал Валландер. — Когда Бьёрк возвращается из своей Испании?
Никто не знал.
— А он вообще-то в курсе, что здесь происходит? — поинтересовался Рюдберг.
— А ему есть до этого дело? — вопросом на вопрос ответил Валландер.
Он позвонил Эббе и получил исчерпывающий ответ. Она знала даже авиакомпанию и номер рейса.
— В субботу вечером, — сказал он, положив трубку. — Но поскольку я его замещаю, то считайте, что приказ о сверхурочной работе отдан.
Рюдберг рассказал о поездке на место преступления.
— Я обыскал все. Даже сено переворошил. Никакого коричневого портфеля там нет.
Курт Валландер знал, что Рюдберг не прекратил бы поиски, если бы не был совершенно уверен.
— Тогда будем считать, что это свершившийся факт. Коричневый портфель с двадцатью семью тысячами крон исчез.
— Людей убивали и за меньшие деньги, — отозвался Рюдберг.
Оба помолчали.
— Странно, что никак не найдем ту машину. — Валландер потер шишку на голове. — Я дал ее описание на пресс-конференции. И попросил водителя грузовика выйти на связь.
— Терпение, — сказал Рюдберг.
— О чем поговорили с дочерьми? Если есть протокол, я могу прочитать его по дороге в Кристианстад. И еще вот что. Считает ли кто-нибудь из вас, что ночной поджог как-то связан с телефонной угрозой?
Рюдберг и Неслунд одновременно покачали головами.
— И я так не думаю, — согласился Валландер. — Это значит, что мы должны быть готовы к эксцессам в пятницу или субботу. Рюдберг, займись этим. Продумай, какие меры мы должны принять. К вечеру обсудим.