Убийца без лица

Манкелль Хеннинг

Он снова почувствовал резь в животе.

Ничего-то я не успеваю, подумал он. Я ищу убийц, но мертвые уже мертвы, а на живых у меня не хватает времени.

На долю секунды вспыхнуло желание все бросить. Сбежать. Исчезнуть. Начать новую жизнь.

Он встал на невысокий подиум и открыл пресс-конференцию.

Пятьдесят семь минут спустя все было позади. Валландеру показалось, он сумел опровергнуть слухи, будто полиция якобы ищет каких-то иностранцев, виновных в двойном убийстве. Никаких неприятных вопросов. Он сошел с подиума довольный.

Девушка с радио ждала, пока он даст интервью телевидению. Как всегда под камерой, он был очень напряжен и с трудом подбирал слова. Но репортер остался доволен, и повторять интервью не пришлось.

— Нашли бы себе информатора побойчее, — сказал Курт Валландер, когда они закончили.

— Поищем, — улыбнулся репортер.

Когда телевизионщики уехали, Курт Валландер предложил девушке с радио пройти к нему в кабинет.

Перед микрофоном он чувствовал себя свободнее, чем перед камерой.

Записав его ответы, она сложила диктофон. Он хотел уже спросить ее насчет Линды, но тут, постучав в дверь, вошел Рюдберг.

— Мы сейчас закончим, — сказал Курт Валландер.

— Уже закончили, — сообщила девушка и удалилась.

Он растерянно смотрел ей вслед. О Линде он не успел сказать ни слова.

— Новое дело, — сообщил Рюдберг. — Звонили из лагеря беженцев в Истаде. Легковая машина на скорости въехала к ним во двор, и какой-то сукин сын бросил пакет с гнилой репой прямо в голову какому-то старику из Ливана.

— О черт, — сказал Валландер. — А что дальше?

— Он сейчас в больнице, его перевязывают. Но директор лагеря очень встревожен.

— Номер машины записали?

— Все произошло за секунду.

Курт Валландер задумался.

— Пока ничего предпринимать не будем, — сказал он. — Завтра во всех газетах появятся убедительные опровержения версии с иностранцами. А по телевизору это скажут сегодня вечером. Остается надеяться, что все успокоится.

— Пойду передам, — сказал Рюдберг.

— Передай и возвращайся, посмотрим, что мы теперь имеем.

Было уже полдевятого вечера, когда они закончили.

— Что скажешь? — спросил Валландер.

Рюдберг потер лоб.

— С Хердином — это хорошая ниточка. Найти бы только эту тайную супругу и ее сына. Может быть, разгадка совсем рядом. Настолько рядом, что трудно разглядеть. Но в то же время… — Он вдруг замолчал.

— В то же время?

— Не знаю, — продолжил Рюдберг. — Есть во всем этом что-то странное. Ну взять хоть ту удавку… — Он пожал плечами и поднялся. — Продолжим завтра.

— Ты не помнишь, случайно, не попадался тебе у Лёвгренов старый коричневый портфель?

Рюдберг покачал головой:

— Насколько я помню, нет. Но там из шкафов сыпалось столько всякого старья… Интересно, почему люди на старости лет становятся как белки?

— Пошли кого-нибудь завтра, — сказал Курт Валландер. — Пусть поищут старый коричневый портфель. С драной ручкой.

Рюдберг ушел. Курт Валландер видел, что у него разболелась нога.

Интересно, нашла ли Эбба Стена Видена? Но он не стал ей звонить. Вместо этого он отыскал адрес Аннет Бролин во внутреннем справочнике. К его удивлению, они жили в двух шагах друг от друга.

Надо бы пригласить ее поужинать, подумал он. И вспомнил про обручальное кольцо.

Затем он поехал домой и принял ванну. Потом лег поверх одеяла и стал листать биографию Джузеппе Верди.

А через пару часов вдруг проснулся от холода. За несколько минут до полуночи.

Ну вот, обреченно подумал он. Теперь опять буду лежать и таращиться в потолок.

Настроение окончательно испортилось. Валландер оделся и вышел на улицу. С тем же успехом можно посидеть и у себя в рабочем кабинете.

Ветер немного стих. Опять похолодало. Снег, подумал он. Скоро выпадет снег.

А что, если проехать мимо лагеря беженцев на западной окраине города?

Лагерь состоял из нескольких длинных бараков, стоявших в чистом поле. Мощные прожекторы освещали их выкрашенные в зеленый цвет стены.

Он поставил машину и вышел. Где-то рядом шумел прибой. Он посмотрел на лагерь.

Еще бы колючую проволоку вокруг, и получится типичный лагерь для военнопленных.

Он уже собрался ехать дальше, когда услышал тихое дребезжание, потом глухой хлопок.

В ту же секунду из окон барака вырвалось пламя.

7

Он не знал, сколько времени простоял, завороженный видом огня, полыхающего в зимней ночи. Несколько минут, а может, секунд. Потом он стряхнул оцепенение и схватил рацию.

Голос на другом конце был слышен плохо, телефон трещал и шипел.

— Горит лагерь беженцев в Истаде! — кричал Валландер. — Пожарный расчет в полном составе!

— Кто говорит?

— Валландер из полиции!

— Ваш идентификационный номер?

— О дьявол! Сорок семь-одиннадцать-двадцать один! Да поторопитесь же!

Он отключил трубку, чтобы избежать дальнейших расспросов. К тому же ясно, что Единый центр по чрезвычайным ситуациям может легко идентифицировать любого полицейского в округе.

Валландер ринулся к горящему бараку. Огонь ревел на ветру. А если бы пожар начался накануне, во время шторма? Даже и сейчас языки пламени достигали соседнего барака.

Почему не включилась сирена? Он не знал даже, все ли бараки обитаемы. И, ощущая, как жар пышет ему в лицо, начал колотить в дверь соседнего барака. Пламя уже лизало стены.