Убийственный пароход
Шрифт:
– Мы с тобой ещё встретимся, старая коряга!
– пригрозил Потап, выплевывая на пол кровавый сгусток.
– Уши узлом завяжем, - добавил Калистрат.
– Валите, пока я не рассердился по-настоящему, - усмехнулся контр-адмирал, поднимая Микитчика.
– Пора промочить горло.
Тот сразу же ожил и потянулся к стакану. Вернулись из небытия и пуштун с фокусником.
– Вот, помню, в Гонконге, в одна тысяча девятьсот пятьдесят девятом году схлестнулись мы с корейскими морячками...
– начал рассказывать Вахрушин.
– Так зубов оставили побольше. Кажется, где-то стреляют?
А стреляла Флюгова, на нижней палубе, в каюту Второва. Но после того как её обездвижила дегустаторша в кимоно, наступила относительная тишина. Только сейчас стали открываться другие двери и высовываться заспанные рожи некоторых пассажиров. Банкиршу начали приводить в чувство, окропляя голову холодной водой. Наконец она подала первые признаки жизни.
– Расходитесь, больше ничего интересного не будет, - объявил Второв, пряча реквизированный "вальтер" в карман.
Антон благоразумно последовал его совету, опасаясь новой вспышки гнева со стороны своей любовницы. Ушла и Скоромордова, а Алиса с Юлией вызвались проводить банкиршу до её апартаментов, где свадебный пир давно затух. Жених, невеста, её отец, капитан Бурмистров и Дима Дивов спали прямо за столом и напоминали восковые фигуры. Если бы сюда сейчас случайно забрел киллер Гагов, то ему не составило бы никакого труда выполнить свое задание, поскольку даже дверь в каюту была распахнута, а Лукомский оказался совершенно беззащитен: его телохранители, избитые матросами, тяжело ворочались в трюме. У Мики был свернут набок нос, надорвано ухо и вывихнута рука, а Кока вообще не мог вспомнить, кто он такой, почему вокруг так темно и чьи стоны раздаются рядом? Гагов конечно же слышал выстрелы, топот ног, крики, но из каюты не высовывался. Он следовал золотому правилу профессионала: не вмешиваться в те события, которые не укладывались в продуманную им схему действий. В любом случае все выяснится утром, когда он пойдет завтракать...
Что же касается разбежавшихся по пароходу больных из лазарета, то к их поискам подключилась вся дееспособная команда матросов, организованная Глашей и старпомом Кукиным. Дело это было непростое, многие из вирусоносителей перешли в стадию буйной агрессии и утихомиривать их пришлось с помощью кулаков и веревок. Наконец к семи часам утра одиннадцать человек были изловлены и вновь помещены в карантин под надежный замок. Оставался последний инфицированный - муж Глаши, прятавшийся неизвестно где. Возможно, он прыгнул за борт и утонул. Такого мнения придерживался сам Кукин, который был вынужден честно признать, что не в силах овладеть ситуацией на пароходе. Здесь творилось невесть что, за всю мореходную практику таких рейсов у него не было, и подобного он не мог представить даже в кошмарном сне. Доказательством тому служили появившиеся в его рыжей шевелюре седые пряди. И главное, он не мог рассчитывать ни на чью поддержку. Владелец парохода и капитан производили впечатление невменяемых, боцман лежал тяжко избитый телохранителями Лукомского, а сами они вообще куда-то пропали. Пассажиры вели себя как обкуренные бандиты, команда распустилась и начинала огрызаться на приказы, а тут ещё карантин на судне, связанный с непонятным заболеванием... Не бросить ли все и не дать ли деру с этой проклятой "Коломбины"? Пока ещё есть время. Такая мысль стала все чаще и чаще посещать голову Кукина. Но остатки долга удерживали старпома на пароходе, кроме того, думал он, если бежать, так бежать с толком, с максимальной выгодой для себя. А для этого сейчас создаются все предпосылки...
– Остановки в Городце не будет, - сказал он вахтенному.
– Прямым ходом - до Нижнего!
2
В полдень с левого борта "Коломбины" показались предместья Городца, пароход миновал шлюз, а ещё через четыре часа с правой стороны осталась и Балахна. До Нижнего Новгорода теперь было всего тридцать километров. Измученное пассажирами судно приближалось к городу вопреки всем законам логики, поскольку число разумных людей на палубе и в каютах катастрофически уменьшалось. Между тем радиоизвещение о карантине, посланное старпомом Кукиным, достигло представителей речного пароходства в Нижнем и быстро разнеслось по всей Волге. Последовал ответный запрос: какая требуется помощь, какие симптомы болезни?
– Откуда я знаю, холера вас забери, - проворчал расстроенный Кукин.
Радист воспринял его слова по-своему.
– Холера, - коротко отозвался он. После чего радиопередатчик по непонятной причине вышел из строя.
В порту Нижнего призадумались. С холерой не шутят, кроме того, в городе все равно уже лет пять нет никаких лекарств, если не считать импортных презервативов. Но контрацептивы тут вряд ли помогут, размножение вируса холеры проходит несколько иначе. Да и все медики, не получавшие зарплату, расползлись по окрестным огородам заготавливать корм на зиму. И "Коломбина" - пароход не государственный, а частный, хрен с ним! Мэр города был солидарен с начальником порта: это холерное судно надо сплавить куда подальше. С глаз долой, и как можно быстрее.
– В Чувашию, в Чувашию!
– последовал строгий приказ мэра.
– К нашим друзьям-соседям. И чтобы ни одна сволочь с этого парохода не сошла на берег в Нижегородской области.
С точки зрения геополитики это был очень разумный ход, поскольку в Чувашской Республике стали набирать силу сепаратистские настроения, а вот теперь пусть помыкаются с другой проблемой, может, и поумнеют... Таким образом, отделение Чувашии от России оттянется по крайней мере на год. Уж холера-то наведет там порядок. А если она ещё и перекинется на ближайший Татарстан, то и вовсе у политиков перестанет болеть голова. Так думали и мэр Нижнего, и губернатор области, подготовив "Коломбине" достойную встречу. То есть вместо ожидаемой медицинской помощи старпом Кукин получил кукиш. Более того, с причала было громогласно объявлено, чтобы после пополнения запасов пресной воды и продовольствия, которые подвезли на специальном катере, "Коломбина" немедленно отправлялась дальше по маршруту следования - к Чебоксарам, где подготавливается необходимый лазарет и санитарный док, куда и будет поставлен на прикол "больной" пароход.
– Как быть с теми, кто хочет сойти в Нижнем?
– прокричал Кукин.
– В Чувашию, в Чувашию!
– повторили приказ мэра.
Начальник речного вокзала очень волновался: а что будет, если "Коломбина" все же решит пришвартоваться к пристани, а пассажиры начнут прыгать с борта? Не сбрасывать же их в воду! И огонь не откроешь. У него и прав-то таких не было. Но пароход выглядел до странности мирно и как-то подозрительно безлюдно. Словно все были действительно больны либо спали мертвым сном.
В принципе так оно и было. На палубе находилось лишь несколько матросов, принимавших груз, и старпом Кукин. Вскоре к нему присоединился и Второв.
– Пришлите хотя бы квалифицированного врача!
– прокричал старпом.
– В Чувашии, в Чувашии!
– будто заклинание, повторили с пристани.
– Не теряйте времени, отправляйтесь!
– По-видимому, нам следует действительно поторопиться с отплытием, пока по судну не открыли пальбу из береговых орудий, - заметил Второв.
– Вы правы, - согласился старпом.
– Эти олухи от одного слова "карантин" теряют со страху голову. А что мне делать с больными? Вдруг кто-нибудь умрет?
– В ближайшее время живые позавидуют мертвым, - пророчески отозвался Второв.
Его внимание привлек стоявший поодаль на приколе теплоход. От неожиданности он даже выронил тонкую сигару, которую пытался закурить. В посудине не было ничего необычного, кроме названия - "Охотник".
– Да-да, поразительное совпадение, почти как в моем сценарии, - сказал появившийся за его спиной Микитчик.
– В порту два корабля, один из них "Охотник", а вот где террористы? Там или тут?
– Могу сказать одно: протухших фиников в нашем трюме нет, - ответил Второв.
– А что же дальше?
– В Чувашию!
– коротко отрезал старпом Кукин.
3
– В моем сценарии пароход взрывается, - напомнил Микитчик, когда они перешли в бильярдную.
– После того как его захватят террористы.
– Перепишите конец, - посоветовал Второв, вгоняя шар в лузу.
– Кстати, вы знаете, что часть команды заболела странной болезнью?
– Конечно. У меня вообще такое впечатление, что все мы оказались в ловушке. В драматургической клетке. Есть такое литературное понятие - когда автор собирает всех своих персонажей в определенном месте, перемешивает их, словно винегрет, и скармливает читателю. Добавляя вместо соли стрихнин. Какая отвратительная рожа у этого наемного убийцы!