Убийство экпромтом
Шрифт:
– Уилер!
– Крик чуть не разорвал мою барабанную перепонку.
– Я только одно хочу сказать тебе: если ты не появишься в моем кабинете до десяти утра с подробным письменным отчетом о твоей деятельности за последние сорок восемь часов, то я позвоню капитану Паркеру и попрошу, чтобы его отдел занялся двумя убийствами, а тебя немедленно отстраню от работы без жалованья!
– Можно написать подробный отчет от руки или вы хотите, чтобы я его напечатал?
– вежливо спросил я.
– Что?
– растерянно переспросил он.
– Проклятье, я не понимаю, как ты успеешь хотя бы его написать, если он, конечно, уже не написан, чтобы представить к десяти!
– Вы не получили ничего интересного сегодня по почте, шериф?
– Я хотел спросить это самым беспечным тоном, но у меня получился лишь сдавленный хрип.
– Откуда, черт побери, мне знать? Мисс Джексон еще не просмотрела почту. Некоторое время я прислушивался к его тяжелому дыханию.
– Уилер! Ты пытаешься шутить?
– Пытаюсь, - согласился я.
– Самое время.
– Ты не болен, с тобой ничего не стряслось?
– У меня немного ноет нога, но это пустяки, - бодро ответил я.
– Просто старая рана. Помните, шериф, тот день, когда я спас вам жизнь...
– К десяти!
– взвыл он и бросил трубку. Я тоже повесил трубку и подумал, что он, наверное, не в своем уме, если думает, будто я подойду ближе чем на полмили к его кабинету. Ясная, кристально чистая картинка появилась в глубине моего сознания: я вхожу в кабинет, а Аннабел Джексон кладет пакет с фотографиями шерифу на стол и говорит, что это может быть интересно. Я нашел в телефонной книге номер Элеоноры Долан, все еще записанный под именем Бейкер Г., и набрал его. Она ответила на четвертый звонок.
– Лейтенант Уилер, - представился я.
– Я хотел бы встретиться с вашим другом Джеффом Фалланом. Вы знаете, где он живет?
– Все очень просто.
– Она мягко засмеялась.
– Этажом выше, надо мной.
– Сделайте одолжение, - попросил я.
– Пойдите скажите ему, что я хочу увидеться с ним, и спросите, будет ли он дома, если я приеду к нему через час.
– Конечно, лейтенант.
– Ее голос немного потеплел.
– Кто знает, может, мне посчастливится и меня пригласят позавтракать.
Я принял душ, побрился, почистил зубы пастой, которая гарантировала отличное настроение и бодрость на весь день, но не ощутил ни того, ни другого и пошел одеваться. Мой желудок напомнил мне, что я не ел ничего, кроме сандвича вчера, во второй половине дня, поэтому я приготовил яичницу и кофе. В сравнении с обычным завтраком Уилера это был просто банкет.
Когда я поднялся на четвертый этаж многоквартирного дома, я понял, что любой паршивый коп сначала узнал бы номер квартиры Фаллана. Я мог выбрать одну из трех, поэтому выбрал номер сорок два и нажал кнопку звонка. Дверь открылась почти тотчас же, и женщина с красными глазами и грязными серебристо-белыми волосами, одетая в абсолютно прозрачную ночную рубашку, бросилась мне на шею и прижалась ко мне своей обширной грудью.
– Донни!
– счастливо заскулила она.
– Ты вернулся!
– Я думал об этом, - решительно заявил я, - и отказался от этой мысли. Я уже больше никогда не буду веселить тебя.
Она выпала из моих рук, будто резиновая кукла.
– Ты не Донни!
– А ты - не Джефф Фаллан!
– сказал я обвиняющим тоном.
– Он живет напротив.
– Она откинула голову назад и презрительно усмехнулась.
– Кто ты такой? Сосунок!
– Почему, дорогая?
– промурлыкал я. Она тяжело вздохнула, и ее входная дверь с треском захлопнулась прямо перед моим носом. "Это невозможно, - думал я, идя через коридор, - ничего хорошего не выходит, если с утра ты первым делом бреешься".
Нужная дверь открылась, и там стояла улыбающаяся Элеонора Долан в ярком, голубом с полосами, платье, которое подчеркивало совершенство ее удивительно пропорционального тела и доходило ей до середины бедра. Ее черные волосы отливали блеском здоровья, темные глаза сияли. Она имела такой цветущий вид, что я почувствовал себя старым и усталым только при одном взгляде на нее.
– Мне повезло, меня пригласили на завтрак, - сказала она.
– Входите, лейтенант.
Я прошел за ней в квартиру, которая в точности повторяла ее собственную, не считая того, что обстановка была несомненно классом выше. Фаллан ждал в гостиной, одетый в простую домашнюю одежду, и держался с изящной непринужденностью, которой мне никогда не достичь, проживи я хоть до ста лет. Эти токи мужественности, истекающие из каждой поры, ощущались почти физически.
– Доброе утро, лейтенант.
– Он показал мне свои прекрасные белые зубы, и я пожалел, что не ношу темных очков.
– Я не надеялся увидеть вас опять так скоро, но это приятный сюрприз!
Если он будет продолжать свои проклятые любезности, с яростью подумал я, я запущу в него первым попавшимся ботинком.
– Я хотел бы поговорить о Брюсе Вильямсе.
– У меня есть дела дома, - тактично вспомнила Элеонора Долан.
– Если я вам понадоблюсь, я у себя, лейтенант.
– Но ее ослепительная улыбка предназначалась исключительно Фаллану.
– Отлично, - согласился я.
Минутой позже, когда входная дверь закрылась за ней, лицо Фаллана приобрело привычный вид вице-президентской суровости.
– О каком Брюсе Вильямсе, лейтенант?
– Вы их знаете несколько?
– удивился я.
– Я имею в виду Брюса Вильямса, который покончил с собой. Того человека, чье место вы сейчас занимаете в фирме.
– Понимаю.
– Его глубокий бас звучал одновременно печально и задумчиво. Любой человек, работающий с Фалланом, мог, наверное, постареть и поседеть, ожидая, пока тот примет решение.
– Вы знаете почему он убил себя?
– настаивал я.
– Конечно.
Он вынул из кармана английскую вересковую трубку и крепко зажал ее своими почти светящимися зубами. Она тускло блестела, и я подумал с раздражением, что секретарша Фаллана каждый вечер в течение часа полирует ее прежде, чем ее отпускают спать.
– Может быть, мы продолжим, мистер Фаллан?
– Я усмехнулся.
– Хотя я могу угадать почти все ответы, но все же порядок есть порядок. Поэтому я буду задавать вопросы, а вы попытаетесь на них ответить...