Убийство Морозного Короля
Шрифт:
Бедра Морозко дрогнули, и он издал потусторонний рык, вливаясь в ее рот. Его вкус становился все сильнее, а она пила его удовольствие, наслаждаясь им.
— Еще один урок усвоен, — сказал Морозко, его грудь вздымалась. Он притянул ее к себе, приник к ее рту и стал целовать так, что казалось, он никогда не захочет останавливаться, и так, что ей не хотелось, чтобы это заканчивалось. Его язык чувственно провел по ее губам.
Морозко смотрел на нее сверху вниз, его зрачки были расширены.
— Хочешь, чтобы я был в тебе сегодня? — Его голос был мягким, почти нежным. Увидев его с другой стороны,
— Хочу. — Эйра провела пальцем по его острому уху. — Я хочу, чтобы именно ты взял мою девичью голову.
На его лице мелькнуло нечитаемое выражение, но затем глаза Морозко сверкнули, и он улыбнулся.
— Подожди немного, и твое желание станет моим приказом, птичка. — Он перевернул Эйру на спину, изысканно прижимая ее к себе своим твердым телом. — Сегодня я покажу тебе, каким щедрым я могу быть. И что, несмотря на свою жестокость, я могу быть и нежным. — Он провел дорожку жарких поцелуев между долинами ее грудей, затем спустился к животу. — Когда мы проснемся утром, я предложу нечто более смелое и жесткое. — Он изогнул бровь, губы искривились в самоуверенной ухмылке.
— Да, — пробормотала она, ее сердце заколотилось в предвкушении. Раньше она никогда бы не позволила этому королю прикоснуться к себе, но теперь ей не хотелось, чтобы он прекращал.
Словно прочитав ее мысли, Морозко лукаво усмехнулся и снова приник к ее губам. Его рука переместилась к ее бугорку, погрузив два пальца в ее жар, а пятка ладони погладила пучок нервов. Эйра застонала от наслаждения, и его член напрягся. Рука короля покинула ее центр и обхватила грудь, а его член уперся в ее влажный вход. Он не стал входить в нее сразу. Нет, он терся о нее до тех пор, пока ей не стало казаться, что она извергнется от желания.
Одним манящим движением бедер он погрузился в нее. Лишь на мгновение ее пронзило легкое жжение. Как только оно рассеялось, бедра Морозко задвигались, его темп стал прекрасным медленным пламенем, которое постепенно нарастало.
Эйра впилась пальцами в его спину, а затем спустила руки вниз, чтобы обхватить его упругие ягодицы. Морозко приподнял одну ее ногу, чтобы обхватить его, а затем сделал то же самое с другой, вводя ее еще глубже.
Он упирался в то место, где она хотела его больше всего, и каждый раз, когда он сталкивался с ней, удовольствие возрастало. Когда она осмелилась взглянуть на него, его черты лишились привычных жестких линий, и он наблюдал за ней, действительно наблюдал, как он развязывает ее самым пьянящим образом.
Чудесные ощущения пронеслись по ней, задевая все нервные окончания, и становились все более эйфоричными. А потом, словно лавина чистого блаженства обрушилась на нее, сильнее давя на нервные окончания, и она не смогла сдержать срывающееся с губ имя Морозко, когда ее тело задрожало от наслаждения.
Он целовал ее шею, а затем стал надвигаться на нее, увеличивая темп, пока его тело не затряслось, а ее имя не вырвалось из его уст, когда он кончил.
Дыхание обоих стало прерывистым, и, когда он отстранился от нее, Эйра засомневалась, стоит ли ей оставаться или вернуться в свою постель. Но тут он повалил ее на бок, прижался грудью к ее спине, а рукой обхватил ее за плечи. Ей стало интересно, держал ли он так всех девиц, с которыми
Нет, птичка, не было.
Эйра улыбнулась его словам, довольная тем, что может услышать от него такие важные вещи, которые он никогда не скажет вслух. Но он продолжал открываться ей, и это притягивало ее все больше и больше. Уже не враг, а нечто иное, то, что не так просто уложить в рамки.
— Сейчас мы спим, — сказал Морозко хрипловатым голосом, — а утром я заставлю тебя обхватить стол, пока буду брать тебя сзади.
21. МОРОЗКО
Морозко приоткрыл один глаз. Угли в костре мерцали, но свет снаружи пока не проникал. Если он не ошибся в своих предположениях, то сейчас был самый рассвет. Он крепко спал, и никакие видения не нарушали его дремоты.
Медленно поднявшись, он вспомнил, где находится. Он опустил взгляд, увидев Эйру, свернувшуюся калачиком на том месте, где он лежал, и тут же все вернулось к нему. Призрачное прикосновение пальцев Эйры, обхватывающих его, когда он доставлял им удовольствие, заставило его сердце пуститься в галоп, а кровь прилила к члену. Отчасти он задавался вопросом, не расслабилась ли она рядом с ним на ночь настолько, чтобы отдохнуть.
Это был не первый раз, когда она была рядом с ним, пока они спали, но это сильно отличалось от того, когда Эйра порхала на его подушке. Он укладывал ее в постель, позволял ей оставаться рядом с собой, и мысль о том, чтобы вытолкать ее из ледяного дома, отталкивала его. Была ли она девственницей или деревенской шлюхой, для него не имело значения. На самом деле большинство из тех, кого он повалил, были обесцвечены много лун назад. Но в данном случае он мог претендовать на Эйру. Клеймил ее своими прикосновениями и гарантировал, что она никогда его не забудет.
В этот момент Морозко не хотел, чтобы она его забывала.
Эйра зашевелилась рядом с ним, перевернулась и похлопала по подстилке, а через мгновение огляделась.
Это был простой жест, но он говорил о многом. Ни одна девушка не искала его, а если и искала, то только для того, чтобы еще раз побыть с королем. Но не с ним. И все же Эйре, несмотря ни на что, было не все равно. Даже если она могла быть принесена в жертву, ей все равно было не все равно.
— Ты храпела. — Морозко покачал головой, вставая.
Эйра наморщила лоб.
— Нет, не храпела.
Он кивнул, усмехаясь.
— Так громко, что это меня разбудило.
— А ты все равно придурок. — Она рассмеялась и, отбросив меховое одеяло, взяла свою льняную рубашку. Когда она поднялась на ноги, Морозко не мог оторвать взгляда от изгибов ее тела, молочной кожи, розовых сосков, словно требовавших его прикосновения.
Морозко хмыкнул и потянулся, чтобы взять ее за запястье.
— Ты забыла о вчерашнем обещании? — Его взгляд был прикован к ее глазам, даже когда по ее шее и щекам пополз румянец. Эйра не отвела взгляд, но ее уверенность в себе немного поколебалась, когда он наклонился к ней. — Тебе слишком больно?