Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть?
Шрифт:
— Мисс Френч, боюсь, мисс Пэнкгерст была убита.
— Вы уверены? — Марджери оставалась совершенно спокойной. — Вы исключили возможность суицида?
— Вы полагаете, у нее могли быть причины?..
— Я не люблю сплетничать, — медленно проговорила Марджери, — и никогда не лезу в личную жизнь своих сотрудников. Тем не менее о некоторых вещах невозможно не знать, и, полагаю, мой долг сказать вам, что в последнее время я очень волновалась за Хелен.
Марджери замолчала, у Генри появилось чувство, что она считает подобное поведение верхом дурного вкуса и в данный момент выполняет неприятную обязанность.
— Там, где работают одновременно мужчины и женщины, неизбежно приходится время от времени сталкиваться с проблемой романтических отношений, возникающих между сотрудниками. Мы не исключение. На самом деле, боюсь, у нас все еще сложнее, поскольку… поскольку у нас работают исключительные люди. Мужчины — художественные редакторы и фотографы — это творческие, непостоянные натуры, а женщины обычно более красивы, чем вы ожидаете встретить на улице. Кроме того, мир моды по той или иной причине обычно привлекает людей эмоциональных.
Генри очень хотелось спросить «тогда как же вы оказались в нем», но он предпочел промолчать.
— В обычной ситуации, — продолжала Марджери, — я никогда бы не выдала тайну, но сейчас обстоятельства можно назвать исключительными. Дело в том, что у Хелен был бурный роман с одним из наших фотографов. Человеком по имени Майкл Хили.
— Почему вы считаете, что это могло толкнуть ее на самоубийство?
— Потому что, по всей видимости, все пошло не так. Боюсь, что Майкл — ловелас, и мне кажется, что он рассчитывал на короткую интрижку. На самом деле я была очень удивлена, когда появились слухи об их отношениях — они совершенно не пара. Хелен — страстная, склонная к сильным душевным движениям натура, к тому же она на несколько лет старше Майкла. В последнее время она была на грани нервного срыва. Она нервничала и не могла ни на чем сосредоточиться. Все потому — опять исходя из слухов, — что Майкл решил избавиться от нее, когда понял, что ситуация вышла из-под контроля. Я собиралась отправить его на несколько месяцев в Америку, пока все несколько не успокоилось бы. Не то чтобы это полностью исправило ситуацию в редакции, но…
— Что вы имеете в виду, мисс Френч?
Марджери помолчала, глубоко затянулась сигаретой и наконец ответила:
— Полагаю, должна объяснить, что Майкл Хили — муж моего редактора раздела моды Терезы Мэннерс.
— Правда? — переспросил Генри. — То есть мисс Мэннерс и мисс Пэнкгерст не слишком любили друг друга?
— Напротив. Они очень хорошие подруги.
— В данных обстоятельствах это кажется необычным, — заметил Генри.
— Не думаю, — резко ответила Марджери.
— Тогда почему вы полагаете, что тяжелая атмосфера в редакции сохранилась бы и после того, как мистер Хили уехал?
Марджери задумчиво рассматривала свои покрытые алым лаком ногти. Генри чувствовал, что она поняла, что сказала лишнее, и собиралась исправить ошибку. Наконец она произнесла:
— Полагаю, я не так выразилась. Я имела в виду, что Хелен понадобилось бы определенное время, чтобы избавиться от своего увлечения. На самом деле, думаю, первые несколько недель ей было бы еще тяжелее.
— Что ж, — заметил Генри, — все это очень интересно, но я все еще склоняюсь к тому, чтобы исключить самоубийство, по ряду причин.
— Как? —
— Ее отравили, — ответил Генри, — кто-то подсыпал ей цианид в чай.
— Ясно. — Марджери не выглядела шокированной, разве что задумчивой. — Бедная Хелен. Но не могла она сама подсыпать его себе?
— Могла, — согласился Генри, — но не думаю, что она это сделала. По ряду причин. Во-первых, она не оставила никакой записки. Во-вторых, странный выбор времени и места — посреди рабочего аврала. В-третьих, по всей видимости, ее кабинет обыскивали — не только бумаги, но и личные вещи…
— Личные вещи? — переспросила Марджери. — Что вы имеете в виду под личными вещами, инспектор?
— Возможно, вам следует зайти в соседний кабинет и посмотреть самой. Может быть, вы сможете пролить некоторый свет на…
— Разумеется. — Марджери встала и направилась к двери, соединявшей ее кабинет с кабинетом Хелен. — Она все еще там?
— Нет, — ответил Генри. Он заметил, что Марджери не выказала никаких признаков страха или тревоги. Она всего лишь задала вопрос.
Марджери открыла дверь и некоторое время стояла неподвижно, глядя на царивший там беспорядок. Затем она с легкой улыбкой повернулась к Генри.
— Думаю, я смогу пролить на это некоторый свет, — сказала она. — Во-первых, я склонна согласиться с вами в том, что Хелен была убита.
— Почему вы так решили?
— Из-за всего этого. — Марджери взмахнула рукой, указывая на беспорядок. — Она не закончила работу. Хелен никогда бы не оставила статьи для парижского выпуска наполовину незаконченными. Если бы я обнаружила прибранный кабинет, а все статьи и макеты страниц аккуратно сложенными в конверт и снабженными списком подробных указаний для типографии, тогда я была бы склонна считать, что она покончила с собой. — Марджери замолчала и взглянула на лист, все еще зажатый в пишущей машинке. — Да, инспектор, боюсь, что я должна сама закончить подписи к снимкам, разобраться с материалом и отправить его в типографию так быстро, как только могут позволить человеческие возможности. Вы должны понять, что для нас этот номер самый важный в году, а мы и так безжалостно затянули.
— Я знаю, — ответил Генри, — и постараюсь закончить как можно быстрее. Но пожалуйста, продолжайте. Что еще вы можете прояснить?
— Что ж, я могу сказать вам, что кабинет не обыскивали. Состояние, в котором находятся бумаги, вполне нормально. Хелен всегда работала в полном хаосе, особенно если работа была срочной, а потом тщательно все убирала. Боюсь, вы не понимаете, — указала Марджери на завалы бумаг на столе, — что все это шестнадцатистраничный блок, снабженный всеми деталями, и…
— Тогда как вы объясните чемодан?
— Это не ее чемодан, — сказала Марджери, — он принадлежит моему секретарю, мисс Филд. Она только вчера была в Париже и приехала в редакцию прямо из аэропорта.
— Почему она не забрала его домой?
— Из-за мистера Горинга, — сказала Марджери.
— Мистера Горинга?
— Мы можем вернуться в мой кабинет? — поинтересовалась она, и что-то в ее голосе заставило Генри взглянуть на нее. Она сильно побледнела и была вынуждена одной рукой схватиться за стол. — Мне очень жаль, инспектор, но тут так жарко.