Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть?

Мойес Патрисия

— А вы кто такой, черт бы вас побрал?

— Главный инспектор Тиббет, — представился Генри. — А вы, полагаю, Патрик Уолш.

— Правильно полагаете. А теперь не будете ли вы так добры сказать своему кретину, чтобы он убрался с дороги и дал мне войти в кабинет?

— Нет, — ответил Генри. Повисла напряженная пауза, воздух между ними будто наэлектризовался. — Здесь произошло убийство. Вы не согласитесь пройти в кабинет мисс Френч и поговорить как разумные люди?

— Убийство? — Весь гнев

Патрика испарился, и он застыл, свесив огромные руки по швам. — Почему мне об этом не сказали? Кто?

— Хелен Пэнкгерст, — сообщил ему Генри, — была отравлена прошлой ночью. Она умерла после того, как вы все ушли.

Внезапно Патрик разрыдался самым постыдным образом. Он оперся на стену и плакал с подлинно кельтским отчаянием.

— Хелен, моя милая. Хелен, моя красавица. Это неправда… Хелен…

— Патрик! — Голос Марджери Френч прозвучал резко и холодно, как удар бритвы. Патрик тут же замолчал. — Возьми себя в руки, Патрик, дорогой, и пойдем ко мне в кабинет, — мягко продолжила она.

Покорно, как ягненок, Патрик последовал за ней. Сержант вытер пот со лба.

— Не смог остановить его, сэр, — печально признался он. — Он с ревом поднялся по лестнице, как какой-то бульдозер. Два констебля повисли на нем, но он сбросил их, как надоедливых мух. Извините, сэр.

— Все в порядке, — отозвался Генри. — Я с ним разберусь.

— С удовольствием на это посмотрел бы, — пробурчал сержант и добавил: — А я ведь вас предупреждал.

Марджери Френч вышла из кабинета и сообщила Генри:

— Если понадоблюсь вам, инспектор, то я этажом выше, в кабинете мистера Горинга. — С этими словами она скрылась на лестнице, оставив после себя шлейф дорогих духов. Генри зашел в кабинет и закрыл дверь.

Патрик Уолш сумел взять себя в руки. Его лицо выглядело еще более красным, чем обычно, но он немного успокоился. Сейчас он стоял спиной к двери, у окна, и смотрел на мокрую дорогу внизу. Он не оглянулся, не пошевелился, когда Генри вошел.

Генри кашлянул.

— Мистер Уолш? — произнес он официальным тоном. — Боюсь, я вынужден просить вас дать показания.

Патрик медленно отвернулся от окна и подошел к столу. Он тяжело упал в кресло, провел огромной ладонью по лицу и произнес:

— Извините.

— Вас можно понять. Должно быть, это было потрясением для вас.

— Потрясение, да.

— Вы можете рассказать мне, что произошло тут вчера вечером?

— Вчера вечером? — Патрик, кажется, начал оживать. — Вчера вечером тут была неплохая драка.

— Драка?

— Тереза хотела использовать шифон от Монье и обрезать снимок Майкла так, чтобы осталась одна шляпа, и Марджери…

— Вы сказали, что здесь была драка…

— Это одна из. А потом этот разворот Бальмен. Марджери решила, что мы должны показать

как минимум три платья, но я не собирался позволить…

Генри вздохнул:

— Вы называете драками обсуждения того, какие снимки использовать?

— Разумеется. — Патрик выглядел удивленным. — А из-за чего тут еще драться?

— Когда вы видели мисс Пэнкгерст в последний раз?

— Я ее не видел за весь вечер ни разу. В последний раз я видел ее в обеденный перерыв, я водил ее поесть, ей это было нужно, бедной девочке.

— Почему вы так говорите?

— Почему я так говорю? — Патрик опять приходил в воинственное настроение. — Я говорю как хочу, и не позволю ни одной скотине говорить гадости о Хелен теперь, когда бедная девочка умерла.

— А кто говорил о ней гадости?

Патрик набычился и с подозрением посмотрел на Генри.

— Никто, — ответил он, — ни единая душа.

— Вам самому нравилась Хелен?

— Я обожал ее, — коротко ответил Патрик.

— Вы знаете кого-то, кому бы она не нравилась?

Повисла пауза. В конце концов Патрик отрезал:

— Нет.

— Вы уверены, мистер Уолш?

— Уверен? Разумеется, я уверен! Уверен, черт бы меня побрал! Все ее любили!

— Включая Майкла Хили и Терезу Мэннерс? — мягко поинтересовался Генри.

Патрик вскочил на ноги.

— Что там они болтают? — закричал он. — Какой грязный ублюдок вбил вам это в голову? Я знаю. Я представляю. Это неправда, ясно вам? В этой грязной болтовне нет ни слова правды. Убей меня Бог, если это не так!

— Не представляю, о чем вы говорите, — не вполне искренне отозвался Генри. — Я просто спросил вас, хорошо ли Майкл Хили и Тереза Мэннерс относились к Хелен, и все.

— Это не все, и вы прекрасно знаете! — завопил Патрик. — Я вам больше ни слова не скажу, и вы меня не заставите!

— Хорошо, — кивнул Генри, — тогда давайте поговорим о чем-нибудь другом. К примеру, о цианиде. Я полагаю, вы знаете, где он хранится.

— Я знаю, где стоит шкафчик с химикатами.

— Покажете мне?

— С удовольствием.

Патрик провел Генри из кабинета Марджери в свой через соединявшую оба помещения дверь. Его художественный отдел представлял собой большую светлую комнату, заставленную мольбертами и в изобилии украшенную макетами страниц, образцами шрифтов и черно-белыми копиями снимков.

— Все эти комнаты сообщаются, — объяснил Патрик, — из студии можно пройти в фотолабораторию, а потом, через художественный отдел, в кабинет Марджери в углу здания. А оттуда можно попасть в кабинет Хелен, потом в логово Терезы и отдел моды. Разумеется, у нас у всех есть двери в коридор, но таким образом мы можем запереться от всех этих насекомых и иметь дело только с нужными людьми.