Убийство по-домашнему
Шрифт:
— Я… — начала Эйприл и надолго задумалась. Она напряженно размышляла. Речь здесь уже не шла только о пряниках или розах. И даже не о том, как крепко она любила семейство Черингтонов. Но ведь вещественные доказательства, находящиеся в конверте Флоры Сэнфорд, не свидетельствовали о достаточно убедительном мотиве убийства. Возможно, раньше они были более красноречивыми. Однако сегодня они не могли быть эффективно использованы для шантажа. Этот человек уже перенес позорное увольнение из армии и тюремное наказание. Если бы миссис Сэнфорд рассказала всем его историю, они бы просто переехали в другой
Эйприл почувствовала такое большое облегчение, что несколько секунд боролась с желанием расплакаться. Она сказала:
— Ах, это замечательно, я с удовольствием съем пряник, — и направилась вдоль стены дома в сторону кухни.
— И не один, — крикнула ей вслед миссис Черингтон, — возьми целую пригоршню! Они лучше всего, пока не остынут.
— Не вводите меня в слишком большое искушение, — сказала Эйприл.
В саду прозвучал искренний доброжелательный смех миссис Черингтон.
— Открой боковую дверь, — сказала она. — В чуланчике для щеток ты найдешь бумажный пакет. Возьми немного пряников для Дины и Арчи. Если на блюде их мало, возьми в глиняном тазу, который стоит на полке в буфете.
— Ах, спасибо вам! — воскликнула Эйприл. — Вы так добры к нам!
Дина и Арчи обожали пряники с изюмом. Нужно будет завтра утром обязательно принести миссис Черингтон большой пучок редиски с огорода, воскресные газеты и салатницу с замороженным кремом, который Дина сделает на обед в честь мамочки, думала Эйприл, открывая дверь чуланчика. Она нашла бумажный пакет и пошла в кухню.
Странное дело, она столько раз бывала в домике Черингтонов и никогда до сих пор не замечала в холле эту фотографию. А ведь она стояла здесь всегда… Эйприл осознала это, глядя на нее. Просто никогда не обращала на нее внимания. Очаровательное лицо в ореоле темных пушистых волос. Что-то знакомое в чертах… Где я видела это лицо? — мысленно спрашивала себя Эйприл.
Ах, конечно! Это миссис Черингтон много-много лет назад! Эйприл приблизилась и задумчиво смотрела на фотографию. Лоб без морщин, ничем не омраченные темные глаза. Уголки губ чуть приподняты в робкой улыбке. Лицо счастливой, полной надежд молодой женщины.
Эйприл вспомнила красноватое лицо миссис Черингтон, ее выщипанные брови, глаза, так легко наполняющиеся слезами.
— Как жаль! — шепнула она девушке на фотографии. Та ответила улыбкой. В уголке была подпись «Моим любимым — Роза». Значит, у миссис Черингтон было красивое имя. Ничего удивительного, что старики выращивают розы.
Эйприл вошла в кухню. На столе горкой лежали пряники, еще горячие. Они ароматно пахли. Эйприл смотрела на них в экстазе. Какие мягкие, сколько в них изюминок!
Миссис Черингтон чуть ли не каждый день пекла какие-нибудь деликатесы и всегда в намного большем количестве, чем требовалось в ее маленьком хозяйстве. Все дети в округе посещали кухоньку маленького домика. «Ей нужно иметь хотя бы девятеро собственных», — подумала Эйприл.
Напоминая самой себе, что гадко поступать, как поросенок, она тщательно отсчитала девять штук: по три на каждого. Ее подмывало взять еще один
Нет, особа, выпекающая такие пряники, не могла быть способна совершить убийство!
Она старательно уложила пряники в бумажный пакет и вышла в кухонную дверь. На крыльце она растерянно остановилась. На скамейке в саду сидел старый мистер Черингтон с пистолетом в руке.
Эйприл тихо вскрикнула: — Ох! — спустилась на одну ступеньку и остановилась.
Мистер Черингтон поднял голову и с улыбкой поздоровался с ней:
— Добрый день, Эйприл!
Эйприл заставила себя улыбнуться и сказала:
— Добрый день! Я ограбила вашу кухню! — Она надеялась, что голос у нее не дрожит. — Но я похитила только девять пряников. Поэтому не цельтесь в меня из этого пистолета.
— Я не целюсь в тебя, да к тому же оружие не заряжено, — сказал мистер Черингтон с еще более искренней улыбкой. Он удовлетворенно осмотрел пистолет. — Трудно назвать эту игрушку смертоносным оружием! Двадцать второй калибр. Игрушка для красивой дамы, брелок. — Он поднял пистолет повыше, так что инкрустированная рукоятка засверкала на солнце. — Красивый, да?
— Не в моем вкусе, — ответила Эйприл. — Я боюсь огнестрельного оружия.
Особенно она боялась огнестрельного оружия в руке человека, который мог быть убийцей… Мог, вопреки тем аргументам, которые она мысленно повторяла; несмотря на недостаточные мотивы, несмотря на фотографию миссис Черингтон, несмотря на совершенство пряников.
Она не могла оторвать глаз от мистера Черингтона. Он был привлекателен, даже очень привлекателен. Высокий, стройный, прекрасно держался. Конечно, военная выправка. Ведь это полковник Чандлер, герой в годы войны. У него были красивые серые глаза и худощавое загорелое лицо. Седые волосы и ухоженная седая бородка идеально дополняли картину. Однако он не должен быть седым, у него должны быть темные волосы, как на фотографии пятилетней давности, когда он не носил бороды.
Эйприл вспомнила стихотворение, которое учила в школе: «Волосы мои поседели не от старости…»
Может, волосы мистера Черингтона — она не могла привыкнуть хотя бы мысленно называть его полковником Чандлером — поседели в тюрьме? Или, может, от какого-то потрясения «за одну ночь», как говорят. Мамочка, правда, утверждала, что это преувеличение, научно не обоснованное. Седина как-то связана с недостатком витаминов. Наверное, в тюрьме людям не дают достаточно витаминов. «Не глупи, — мысленно сказала себе Эйприл. — Ты совсем поглупела от страха. Нет причин бояться мистера Черингтона».
Она с некоторым усилием сглотнула слюну, посмотрела на пистолет и сказала небрежным тоном:
— Это можно носить как брелок на браслете.
— Да, он больше ни на что не годится, — согласился мистер Черингтон, кладя миниатюрный пистолетик на садовый столик.
Эйприл подошла ближе, села на скамейку рядом с мистером Черингтоном и зачарованно уставилась на пистолет. Игрушка, наверняка не страшная.
— Можно его потрогать? — спросила она.
— Смело! — ответил мистер Черингтон. — Я ведь говорил тебе, что он не заряжен.