Ублюдки и стрелочники
Шрифт:
Но пока я не хотела говорить ей об этом. Не могу поверить, что я все испортила.
Мы вышли из машины и направились к дому:
— Джозеф много рассказывал мне о своем брате, — ответила мама, потягивая пижаму. — Детка, я не уверена, что тебе стоит проводить с ним время.
Я знала, что она права. Хамильтон — одна сплошная проблема. Но что-то у меня внутри сломалось от ее слов. Мне не хотелось оставаться в стороне. Неужели я настолько одинокая, что рискнула бы всем ради интрижки на одну ночь? Потому что это все, что он готов мне дать. Одну. Ночь.
—
— Только то, что он всегда был диким ребенком. Несколько лет назад серьезно сидел на наркотиках. Джозеф не уверен, что он излечился. Но тогда он был очень зависим, врал все время — и, видимо, у него хорошо это получалось. Он мог убедить любого в чем угодно.
Я сглотнула, пока мы шли к моей квартире. После того, как повернули в коридор, где находилась моя дверь, и резко остановилась, увидев, что кто-то стоит, прислонившись к моей двери.
— Черт, — выругалась я.
На потолке была лишь одна тусклая лампочка, которая отбрасывала немного света. Неужели Сеинт здесь?
— Кто это? — прошипела мама, хватая меня за руку.
Тем временем этот человек повернулся к нам лицом, и мы обе выдохнули с облегчением.
Хамильтон.
Он побежал ко мне по длинному коридору. В момент, когда подошел достаточно близко, Хамильтон крепко обнял меня:
— Ты напугала меня до чертиков, — сказал он с проклятием.
Я чувствовала себя неловко и странно в его объятиях, моя мама цокнула языком рядом с нами.
— С тобой все хорошо? Сеинт ушел быстрее, чем я смог с ним поговорить. Уверен, ты очень напугана.
Потом обхватил мое лицо своими руками и посмотрел в глаза, отчего бабочки запорхали в моем животе.
Мама прочистила горло.
— Хамильтон.
Он не отпустил меня и даже не взглянул на нее. Наши глаза находились в плену друг друга. Казалось, что Сеинт не появлялся, а моя мама не стояла здесь, рядом со мной.
— Хамильтон? — обратилась я. Он отошел от меня и поправил футболку.
— Привет, Лайла, рад снова с тобой встретиться, — сказал он моей маме, заключая ее в объятия.
Она похлопала его по спине, и они отстранились друг от друга.
— Хотела бы я, чтобы это было при других обстоятельствах, — ответила мама, оглядывая его сверху вниз. — Я не знала, что ты и моя дочь настолько близки.
Хамильтон вежливо ей улыбнулся.
— Семья очень важна для меня, Лайла.
Мой живот скрутило от его слов. Пока я стояла, лишенная дара речи, мама ответила ему:
— Ага, поняла. С нами все хорошо. Спасибо, что проведал, дальше я справлюсь сама. Джозеф пообещал мне, что позвонит в полицию.
— Ты, наверное, захочешь рассказать им и об этом тоже, — сказал Хамильтон, указывая на мою входную дверь.
Рассказать им про что? Нахмурив брови, я посмотрела в сторону своей квартиры. Увидев что-то белое, мои ноги сами по себе понесли меня к разорванному листку бумаги, приклеенному скотчем к двери. Мое сердце бешено колотилось. Мама позвала меня по имени, но это не остановило меня. Когда я увидела
Вера,
На данный момент,
Я сохраню твой секрет.
— С.
— Он был здесь, — провизжала мама. — Я звоню в полицию.
Она достала телефон и набрала девять-один-один, а я повернулась и посмотрела на Хамильтона.
Он выглядел пугающе спокойным, но в его взгляде была огненная решимость. Его темные пустые глаза смотрели со зловещей угрозой. Черт. Это было слишком.
Хамильтон и полиция уже давно уехали. К тому времени, как мы дали показания, и у меня провели обыск квартиры, было три часа ночи. Мама мирно дремала на матрасе рядом, одна ее рука лежала на животе, а другая за головой. Я чувствовала себя в большей безопасности, зная, что она со мной, но все еще не могла заснуть.
Хамильтон исчез в тот момент, когда мы позвонили Джеку и рассказали, что случилось. Часть меня почувствовала облегчение, но другая часть чувствовала себя в большей безопасности рядом с ним. Я не мыслила здраво, когда убегала из того кафе, мне просто нужно было уйти от этого мужчины, который преследовал меня. Я боялась, что мое влечение к Хамильтону может разрушить новый брак мамы. Не говоря уже о том, что это вызовет новые слухи.
Несмотря на то, что охрана была припаркована на стоянке возле дома, а рядом спала мама — мне все равно было страшно.
Сеинт не выглядел угрожающе, скорее жутко, странно и агрессивно. Меня больше пугало его вторжение в мою личную жизнь, чем его постоянно присутствие.
Если бы у него не было пушки, я бы смогла хорошенько надрать его тощую задницу. Именно его непредсказуемость и власть, которую он имел надо мной, делали его более угрожающим.
Мой телефон, лежащий на тумбочке, завибрировал. На экране высветилось сообщение.
Хамильтон: С тобой все хорошо?
Я: Не могу уснуть.
На экране то появлялись, то пропадали точки, которые означали, что он набирает текст. Когда от него наконец-то пришло сообщение, я крайне удивилась вопросу.
Хамильтон: Почему ты убежала из кафе?
Я закусила губу, пытаясь понять, как ответить таким образом, чтобы это звучало разумно.
Я: Думаю, я была в состоянии «бей или беги», поэтому ушла оттуда так быстро, как только могла.