Участковая для нечисти
Шрифт:
Что это с ней такое? Никогда себе не позволяла расклеиваться и по более серьезным причинам, а тут ее слова посчитали бессмыслицей, а она уже обиделась так, словно небо на голову упало!
Закружилась голова, показалось, что на безымянном пальце кто-то вцепился в кожу, девушка даже дернулась, но…
– Барышня, - руки Мельника на плечах были надежным якорем, удержали в мире реальном, прибили к нему.
– Миш, - девушка запрокинула голову.
– Слушай, а если у бабы яги недомерка, недоделки, жутко мерзкое ощущение грядущей беды, это что-нибудь значит?
– Кто знает, - Михаил приложил ладонь ко лбу Лиды, проверяя температуру.
– Возможно, даже значит куда больше, чем ты думаешь. Кстати, барышня. Ты у меня Марата забрала зачем?
– Начальство его в себя изволило прийти. А я вернулась тебе на помощь.
– Не надо мне помогать, Тимофей сам справится. Кстати, сколько уже в вашем доме обретаюсь, а до сих пор не удосужился спросить, что твой домовой умеет?
– Мой?
– Лида хлопнула ресницами и улыбнулась.
– Мой домовой умеет все! Он же мой!
…Кисть, которую Тимофей не мог поднять уже пять минут, стала легкой-легкой. В руки вернулась былая сила, и домовой, залихватски присвистнув, опрокинул зелье на землю, одним махом нанеся его все тонким кольцом поверх забора.
– Ай да, матушка, - пробормотал он тихо.
– Ай, да…
Мельник усмехнулся, отпустил девушку.
– Ну, значит, раз все умеет, сам справится. Скажи мне, барышня. Что за патроны у тебя? Специальные?
– Да, - кивнула Лида.
– Попросила Рима, чтобы еще до праздника леса мне привезли пару ящиков.
– А рассчитывалась с ним как?
– Обменом. У них высоко ценятся обычные товары, причем на их ярмарках у них он стоит куда дороже, чем тот курс, по которому мы совершили обмен.
– Но я не привозил в Брянскую область никаких спецпатронов. Доставка нескольких ящиков была… прямо на Черное море… - Миша вздохнул, поняв, в чем его переиграли.
– Когда он на пару дней якобы домой метнулся, чтобы уладить дела с учебой, верно? Даже от лешего скрыли! Как ты этого добилась?
– А это, - по губам Лиды скользнула мягкая довольная улыбка.
– Пусть останется моей собственной тайной!
Мужчина на девушку посмотрел укоризненно, потом обнял за плечи и повлек к дому, со словами:
– Хватит здесь стоять. Тебе надо что-то съесть и готовиться к ночной атаке.
Лида, идя послушно рядом, смотрела на Мельника искоса и изо всех сил старалась не дать губам разъехаться в улыбке. Ну, кому скажи, что русала удалось подбить на авантюру благодаря детским водостойким краскам? Разве кто поверит?
На кухне дома был только Степан Викторович. Лидин отец сидел за столом, прочищая одно из ружий. Рядом лежала коробка со спецпатронами.
– Вот скажи мне, - взглянул он на дочь, - в кого ты такая предусмотрительная? В меня пошел Димка - что в голову пришло, то и сделал. А ты предусмотрительная умница-разумница.
– А я в бабушку, - отозвалась Лида, включая конфорку под чайником и усаживаясь на стул рядом, взглянула в глаза отца и чуть не рухнула. В их серой безмятежности скользили ярко-зеленые огни.
– Папа?!
– Глаза, - пояснил Мельник, усаживаясь на диванчик в углу.
– Сила кащея возвращается?
– Осталось всего немного, - согласился Степан Викторович.
– От силы пара лет, и можно будет начать колдовать. А там подобное к подобному, и сила быстрее начнет возвращаться.
– Колдовать? Сила?!
– Лида, рухнув головой на стол на скрещенные руки, только вздохнула.
– Господи, ощущаю себя участницей какого-то водевиля!
– Не хватает песен, - сообщил Степан Викторович.
– Сейчас организую, - опасно прищурилась Лида, поднимаясь.
– У меня аудиосистема по всему дому раскинута, так что никаких проблем ни с песнями, ни с танцами. Всего полной мерой будет!
– Барышня, - Мельник перехватил девушку на середине движения.
– Спокойнее, смотри, сейчас чайник закипит.
– Все равно его пить не с чем, - вздохнула Лида.
– Думаешь?
– Михаил опустил руку в карман своего пиджака, Степан Викторович сейчас не видел их, Лида спиной загораживала от него происходящее в углу. Поэтому и черную шоколадку, вытащенную мужчиной отточенным жестом фокусника, он тоже не видел.
– Ой…
– Теперь есть?
– Да…
– Значит, чайник выключай и заваривай чай.
Лида закивала, спрятала шоколадку уже в своем кармане и двинулась торопливо к плите. Мельник проводил ее задумчивым взглядом под усмешкой Степана Викторовича:
– Вот как надо обращаться с этой своевольной упрямицей. Надо взять у тебя пару уроков.
– У вас, Степан Викторович, - Михаил взглянул на отца девушки, - это точно не получится.
– Жаль-жаль.
Чайник закипел. В маленьком заварнике клубился темно-янтарный напиток, разнося по кухне дурманный запах смесей чая. На включенной сковородке шипело масло. Лида, мечтательно улыбаясь, сноровисто резала на куски хлеб, ветчину и сыр, собираясь сделать на скорую руку горячие бутерброды.
Нож мерно постукивал.
Степан Викторович поднялся и двинулся в зал, к чему-то прислушиваясь.
На кухне остались только Мельник и Лида.
Молчали оба.
Накрыв глубокую сковороду крышкой, девушка шагнула было к столу, но перед взглядом вдруг вместо стула, на который она решила сесть, появилось совсем другое место.
Вместо ремонта «под город» - бревенчатые стены террасы и пучки трав у потолка. На кресле-качалке лежит огромная серая кошка, щурящая на маленькую Лиду свои ярко-зеленые глаза. На правой лапке у нее алый бантик. И такой же алый бантик в волосах босоногой девочки. Сарафан белый-белый, так, что смотреть больно на солнце, но в террасе царит прохлада и запах трав.