Ученик некроманта. Мир без боли
Шрифт:
Юный Ди-Дио неотрывно наблюдал за скоплением теней. Сандро даже не знал, понимает ли Диорес, что их гибель близка? Хотя по взволнованному виду и стеклянным глазам, которые невидяще уставились на черные пятна брэгов, было ясно, что имитатор не рассчитывает на теплый прием. Он молчал. Ни о чем не спрашивал, не мешал видунским пасам и ритуальным действиям, лишь в ужасе наблюдал за охотниками. Он даже не шевелился и кажется – даже не дышал. А затем встрепенулся, сжал ладони в кулаки, тихо сказал:
– Я помогу, – и шагнул за круг.
Магическая плотина рухнула, черная тьма теней обрушилась на имитатора, а разом и на некроманта.
– Назад! – прорычал Сандро, крепче, до хруста, сжал змеиный крест и окружил себя магическим щитом, который должен был на несколько мгновений сдержать неистовых брэгов. – Назад, сказал! – яростно, как кобра, прошипел Сандро, но Ди-Дио не послушал.
Тем временем духи вплотную подобрались к имитатору, окружили его, облепив со всех сторон. Сандро понимал, что без вмешательства Диоресу придет конец, но уже ничем не мог ему помочь. Брэги почти разрушили чары колдуна и, минуя защитные сплетения, уже тянулись к нему своими тонкими, как у усопших, руками. Сандро сжался в комок, будто боясь этих рук, а после разжался, как пружина, и выкрикнул контрольную точку заклинания:
– Relucere orbis!
Вокруг Сандро возник кокон, сплетенный из света, который тут же разросся и пульсирующей молочно-белой волной отбросил от заклинателя призрачные тени. Брэги в отчаянии завыли, так дико и злобно, как хищник, у которого из пасти вырвали добычу. Волна отшвырнула и тех духов, которые окружили Диореса, и, что удивительно, он был невредим. Но, не дав Сандро опомниться и защитить имитатора, брэги обрушились с новой силой.
Принимая волчий облик, облик того идеально белого, крупного хищника, в которого уже превращался накануне, Ди-Ди резко шарахнулся в сторону. Тени рванулись за ним, но Диорес не стал убегать. Бешеным зверем он прыгнул на одного из брэгов. Клацнули клыки, сомкнувшись на бестелесной шее, и дух растворился, истаял, умер. Брэги отпрянули, заметались, почувствовав опасность, а белоснежный волк дико, будто хохоча, завыл: теперь охотился он, а не за ним.
– Час досуга! – колдуя, яростно воскликнул Сандро и его безгубый рот изогнулись в бешеной улыбке, а глаза налились кровью, стали похожи на аметистовые зрачки кобры, горевшие красным огнем в навершие некромантского посоха. Духи были рядом, кружили, желая напасть, но натыкались на защитную преграду. Сандро выставил перед собой посохи и прорычал:
– Sta!
Магическая волна отбросила брэгов назад, впрочем, не нанеся им вреда. Чародей мог вечно оттягивать час своей гибели, но для того, чтобы выжить, надо убивать, а он все никак не мог подобрать заклинание, способное развоплотить охотников. Зато, не страшась и не чувствуя боли, вокруг некроманта носился белый волк и отгонял наседавших на него брэгов, но духи то и дело успевали ускользнуть от бдительного защитника и пробиться к Сандро.
– Sta! – Кричал тогда некромнат, ставя магический блок. – Sta! – отбивался он, но брэги быстро оправлялись от магии, вновь нападали.
Диорес крутился вокруг некроманта волчком, убивая одного брэга за другим. Но сколь бы ни был он упорен в своём труде, как бы не старался изловить всех и каждого, теней не становилось меньше. Их было так много, что гибель одного, двух или даже десятка не отыгралась на общей картине.
– Ego noctem flammis vincere! – в отчаянии, видя, что Диорес начинает уставать, выкрикнул Сандро, надеясь, что выведенная им формула сумеет совладать с брэгами, но заклинание не дало никакого эффекта.
– Sta, Umbra! Sta! – из последних сил сражался некромант, уже исчерпав всю колдовскую энергию, оставшуюся после долгого и утомительного бегства.
Тени мелькали слишком часто. Бесконечно отбиваясь, Сандро никак не мог сосредоточиться на построении новых атакующий гримуаров. Колдовал лишь бесполезные щиты. Диорес метался из стороны в сторону, прыгал, клацал зубами, выл от досады, но, сомкнув челюсть на шее нового духа, упал наземь и уже не нашел в себе сил, чтобы подняться. Лежал, тяжело дыша, вывалив язык, и в мыслях проклинал себя за бессилие.
Отвлекшись на очередную тень, Сандро не заметил другую, зашедшую со спины, и третью – вынырнувшую из-под земли. Брэги проникли в его тело. Стали отсекать из полумертвой сущности все живое, умерщвляя. Сандро чувствовал нечеловеческий холод, пустоту внутри себя и беспредельный страх. Страх.
Он не боялся умереть, но судьба, ожидающая его после смерти, приводила Сандро в ужас. Он превратится в лича. Полноценного мертвеца с холодным, ожесточенным сознанием, которое позволит ему управлять легионами нежити, но лишит тело души, а сердце – тепла.
Холод. Холод Хель сковывал Сандро крепче кандалов, не позволял бороться, убивал, чтобы переродить в иное существо.
– Caedere Umbra… Caedere… – взмолился чародей и, уже еле дыша, закончил проклятье: – In saecla…
Сандро закрыл глаза, уже не надеясь открыть их снова. Он уже не слышал ни волчий вой, ни дикий женский хохот, ни проклятий взволнованного Трисмегиста, не видел, как прогоревшая сера всполохнула снова, восстанавливая разрушенную границу. Его сознание было уже далеко.
– Caedere Umbra… Caedere… – шептал Сандро на языке мертвых, балансируя на грани яви и забытья.
Из леса вынырнул белый волк, тот самый, который вызвал опасения Трисмегиста. Но друид был рядом, поэтому Диорес, лежавший без сил у ног некроманта, больше не волновался и расслабил напряженные до предела мышцы, непривыкшие к подобным нагрузкам.
Рядом с волком была старуха с коричневой кожей. Она взмахнула веткой бузины, которую держала в руках, и капли росы разлетелись далеко вокруг. И эта роса убивала Тьму. Старуха, не останавливаясь, безумно хохоча, размахивала веткой. Вода с цветущей бузины разила лучше стрел. Но это лишь отпугнуло брэгов.
– Эрун, помоги! – взмолился Трисмегист, глядя на лицо ученика, перекошенного в гримасе боли и отчаяния. Альберту удалось восстановить Круг, но он слишком слаб еще дух, чтобы его магии хватило надолго.
– Я прощаю тебя, Трижды Великий, – кивнув, мысленно ответил волк и шагнул вперед. – Добра лесу ты сделал не меньше, чем зла, – сказал Эрун и после этих слов громогласно завыл.
Это был зов леса, зов его хранителя. Лес Мертвеца, уснувший после гибели гомодриад и фейри, на миг проснулся, и весь свой многовековой гнев направил на незваных гостей – на брэгов. Ветви деревьев зашевелились, стали хлыстать посланных Сиквойей охотников, и пробудилась в этих деревьях магия жизни, которой смертельно боялись неупокоенные души. Поднялся ветер, закружил в небе опавшую листву и в каждой частичке своей нес он магию жизни.