Ученик некроманта. Мир без боли
Шрифт:
* * *
Оказавшись за пределами усадьбы, Веридий принял привычный человеческий облик и пристально посмотрел на небо. Ночь совсем недавно вошла в свои полные права и вокруг стелился беспроглядный мрак, который разрушали огни, полыхавшие в центре Вестфалена. Воздух пропитался вонью паленой человечины. Люди не спали, Ливуазье чувствовал их страх и ненависть, но вблизи усадьбы было тихо, до нее не доходило ни звука.
Вампир еще раз взглянул на небо. «Успею», – подумал Веридий. Он врал, когда говорил о магистрате и церковниках. Никаких запланированных встреч у него не было, но была другая, о которой еще с утра, до появления Батури, вампир даже не задумывался, а теперь она занимала все его мысли.
– Прости,
Глава 10. Пещера трех Безумцев
И не было карла умелее и справнее, нежели Сидри. Никто не мог с ним соперничать ни в оружейном мастерстве, ни в кузнецком. Далеко вокруг разнеслась его слава и дошла она до самих небес, где восседали Верховные, и доползла она до недр земли, где обитали Глубинные. И собрались боги, и решили, что негоже, чтобы подобный талант погиб. Верховные одарили свартальва гроздьями бессмертного винограда, а Глубинные – венками божественными. Но не решился Сидри связывать себя с повелителями недр, не принял венки долголетия, но взял в дар виноградины сочные, да не для себя одного, но и для всех своих братьев, а братьев было двое – Брок и Хемдаль. Взамен за доброту выковал Сидри кольцо золотое и наделил его тайными свойствами, о которых рассказал лишь Ёдину Великому, чтобы не прельщать врагов бога молний.
Разгневались тогда Глубинные и отравили винограда гроздья. И стали навеки карлы безумными, а мастерство их сделалось темным…
«Сыны Ивальди» народное творчество
На темном, застеленном звездными точками, небе ярко вспыхнула бело-красная молния и моментально угасла, оставляя перед глазами светлые линии. Земля содрогнулась от грохота. Гром гулко прокатился по близлежащим скалам и затих, словно зверь, притаившийся перед атакой. Сандро посмотрел на небесное одеяло и увидел, как одну звезду за другой поглощает тьма надвигающихся туч. Но в следующее мгновение бледно-белые точки снова украсили ночной небосвод. Они закружились в изящном танце под заунывную музыку ветра и медленно поползли к земле. Сандро протянул руку, и на черную перчатку опустилась сотканная из тонких пушистых льдинок снежинка. Она, не тая, в тот же миг спорхнула с ладони и улеглась на земле, где уже ждали сотни белоснежных подружек. В Хельхейм пришла зима…
Ночь превратилась в преисподнюю хлада. Легкий снегопад в мгновение ока сменился неистовой вьюгой. Завыл ветер, закружил мириады снежных хлопьев. Твердая земля под ногами быстро устлалась белоснежным покрывалом. У гор, которые обступили с обеих сторон, появились сугробы. Они все нарастали и вскоре Сандро и Диоресу пришлось пробираться через вязкое белое море по колено в снегу. С каждым мгновением идти вперед становилось все сложнее.
Сандро кутался в волчий тулуп, но теплый мех не спасал ни от ветра, ни от холода; прикрывал лицо руками, тщетно пытаясь защититься от роя жалящих снежинок, норовящих попасть то в глаза, то в рот, то в ноздри. А вьюга становилась все яростнее, ветер лютовал с каждым мигом все сильнее. Но Сандро не останавливался. Не отставал и Диорес. Он, перекинувшись в волка, шел рядом, белоснежной грудью торя себе путь через сугробы, на фоне которых он был неразличим.
Дорога давалась с трудом. Все сильнее задувал ветер, все громче выла метель. Шквальный снегопад закрыл обзор, из-за чего весь мир превратился в белую стену, через которую двое спутников, несмотря ни на что, пытались пробиться. Первым этой бесконечной борьбы не выдержал Сандро.
– Альберт, – обратился к духу некромант, воспользовавшись мыслеречью, ибо за шумом вьюги и снежными хлопьями, жалящими лицо, не мог даже приоткрыть рта. – Альберт, проверь, есть ли здесь поблизости пещера. Нужно укрыться.
– Она есть неподалеку.
Сандро свернул, косо, исподлобья, взглянув на духа. Друид все чаще принимал видимый облик, словно раньше для подобного у него не было сил. Хотя, скорее всего, так оно и было. Трисмегист крепчал, Сандро все отчетливее угадывал в своем наставнике магическую силу и уже не сомневался, что вскоре друид сможет колдовать, пользоваться не только магией разума, но и другими магическими школами. Вот только кем тогда будет Альберт? Немёртвием? Таким, каким была Титания? Сандро прекрасно знал нежить, поэтому понимал, что такое перевоплощение превратит друида в безумца, жаждущего крови и смерти. Такова специфика немёртвий. Хотя переживать раньше времени не стоило. Будет подходящий момент и Сандро сам спросит обо всем у Альберта.
Пещера выросла незаметно. В белоснежном тумане ее просто не удавалось разглядеть до тех пор, пока она не оказалась перед носом. Вход был засыпан снегом, и лишь на верхушке сугроба можно было различить черное пятно провала. Сандро не стал тратить время на выгребание снега и сотворил огненный шар, которым без труда растопил сугроб. Недолго думая, некромант и имитатор вошли внутрь.
– Не нравится мне здесь, – недовольным тоном пробурчал Сандро, осматриваясь.
Длинный ход уводила далеко вглубь горы, где властвовала настолько беспроглядная мгла, что даже зрением некроманта Сандро не сумел уловить ее границы. В пещере было сыро, стены оказались влажными. С потолка свисали закорючки сталактитов, из пола возвышались пики сталагмитов, по форме напоминающих искореженных фоморов. Интересно, какая мать дала своему сыну такое имя – Фомор? А ведь наместника Хельгарда звали именно так. Сандро отбросил несвоевременную мысль и посмотрел в глубь пещеры. Он не мог понять, почему? Но чувствовал исходящую оттуда опасность, словно сам, по собственной воле залез в пасть исполинскому монстру.
– Может, поищем другую пещеру? – предложил Сандро. У него не было особого желания снова выходить в непогоду, но ощущение опасности не давало покоя, не позволяло оставаться тут и дальше.
– На свежем воздухе я чувствовал себя лучше, – согласился имитатор.
– Других пещер по близости нет, – заверил Трисмегист. – Можете мне поверить, раньше я часто бывал в этих местах.
– Ладно, – махнул рукой Сандро, – раз уж мы здесь, уйдем подальше от входа. Скоро его заметет, да и тянет, – поморщился некромант и на миг выглянул из пещеры.
Снаружи бушевала Хельхеймская зима, превращающая мир в ледник, обдающая его хладом Хель. Зато внутри горы было на удивление тепло, хоть и сыро. И все же вода от растаявшего снега уже покрылась ледяной кромкой, а вьюга уже начала навевать новый сугроб.
– Идем, – решил не задерживаться имитатор.
Двое, Диорес и Сандро, осторожно шли вперед, все дальше уходя в глубь пещеры. Вскоре, за первым же поворотом, тусклый свет, бьющий в спину, погас. Вход в лоно горы потерялся из виду. Имитатор занервничал: в отличие от некроманта он не видел по тьме. Почувствовав чужой страх, Сандро понял, что к чему, и наколдовал небольшой светящийся шар. Туннель не заканчивался, петлял, заворачивал, извивался змеей, но – благо – не разветвлялся, и при желании можно было без лишних блужданий вернуться обратно.
И все же Сандро никак не мог избавиться от нехорошего предчувствия, ощущение, что он сам идет в пасть монстру не покидало его. Он подозрительно озирается по сторонам, не находил себе места, но шел вперед, чтобы развеять свои предчувствия.
– Тебя что-то тревожит? – заметив метания ученика, спросил Трисмегист.
– Не знаю, Альберт, – не нашелся с ответом Сандро. – Эта пещера… такое ощущение, что она живая. Но ведь в этих горах нет жизни, они необитаемы.
– Откуда такая уверенность? – с опаской спросил Диорес.