Учитель Истории
Шрифт:
— На крышу пойдем? — Яна, как тень, следовала за мной: то ли тоже интересовалась историей старого дома, то ли просто боялась оставаться одна.
— Выход замурован, — я кивнул в сторону заложенной кирпичами дверцы. — Видимо, местные сделали, чтобы дети не лазили.
— Снаружи лестница есть. Деревянная.
— Да? Я не заметил. Пойдем посмотрим.
Мы спустились вниз. С анфилады второго этажа я сфотографировал Богородицу с ребенком и сделал еще несколько общих снимков. На память. Так увлекся, что не сразу обратил внимание на длинную человеческую тень, тянущуюся по полу от входной двери. А заметив, чуть не подпрыгнул от неожиданности.
— Там кто-то стоит.
— Да… — девушка в растерянности сделала несколько шагов назад.
— Будь здесь. И тихо.
Сунув Яне фотоаппарат, я спешно спустился вниз. Возможно, кто-то из местных увидел машину и зашел посмотреть…
— Филипп Анатольевич! Какая встреча!
В дверях стоял Глазунов. Да не один — с друзьями.
— Здравствуйте, мальчики, — ответил я, мысленно весь сжавшись в плотный комок. Перед глазами тотчас встал вчерашний разговор в школе. — Что вы здесь делаете?
— То же, что и вы, видимо. Стариной любуемся. Как вам?
— Ну… Впечатляет, — я постарался напустить на себя эдакую небрежность, но голос предательски дрогнул. Вот тебе и громобои, на отсутствие которых ты еще вчера сам себе жаловался. Теперь пожалуйте, Филипп Анатольевич, все для вас. Появились, голубчики, во плоти да при статусе.
— Мы тоже премся, — согласился светловолосый парень без шапки, лица которого я не видел из-за спин товарищей. Теперь он вышел вперед, и я узнал Сливко — другого своего ученика. — А вы что, историк?
— В какой-то степени, — отвечал я, безуспешно изображая полное спокойствие. — Если тебе так интересны все мои хобби, можешь остаться в пятницу после уроков — я с удовольствием расскажу. Как вам, кстати, вчерашний урок?
Ой, зря я это сказал, зря напомнил. Зря, зря, зря…
— Так себе урок, — махнул рукой Сливко. — Обещали, что интересно будет, а сами диктовали полтора часа без передышки. Даже пацанам рассказать нечего.
— Нам нужно было наверстывать материал с первого занятия. В следующий раз писать будем меньше, больше поговорим. Я же обещал…
— Поговорим мы прямо сейчас, — Глазнув вошел внутрь, его сразу же охватил полумрак помещения. За ним последовали и его дружки. — Я хорошо запомнил твои вчерашние слова. И я предупредил, что ответишь за них в свое время. Но сейчас не об этом, совсем не об этом… Тебе чего здесь надо, учитель?
Только бы не ляпнуть лишнего, не ляпнуть лишнего…
— Я смотрю усадьбу. Это запрещено?
— Не вешай нам лапшу. Ты ищешь коллекцию Юрьевских, так? Все ее ищут, и ты подрядился.
— Только не я.
— Гонишь, Анатолич.
«Сейчас меня будут бить. Долго и больно. Ладно, главное чтобы Яну не заметили. Похоже, они действительно не ожидали меня здесь встретить. Или ожидали? А может, даже выследили. Тогда они должны знать, что я не один. Ой, блин, как помирать-то не хочется. Да еще посреди такой красоты…»
— Зачем искать то, что уже найдено? — удивление вышло не очень искренним, но уж как получилось. — Сокровища выкопаны и находятся в музее. Часть из них украдена, да. Но глупо предполагать, что воры спрячут их здесь. Вы бы стали так поступать? Я бы точно не стал. Так что, какой с меня спрос?
— Ну ты и лох, — зрачки Глазунова недобро расширились. — Или прикидываешься? С виду такой умный, а сам даже почитать не удосужился про то, что ищешь. Ты что не знал, что вся коллекция состоит из двадцати предметов? А найдены были лишь четыре.
Несмотря на всю нешуточность ситуации, я вдруг почувствовал, что меня по голове словно стукнули пыльным мешком.
— Ээээ… Да, я читал о чем-то таком… Но ведь ее вывезли, эту коллекцию?
— Вывезли, ага. Считалось, что обнаруженные четыре предмета тоже вывезены. А они оказались здесь, в Младове. Смекаешь?
— Смекаю…
Боже, как много я смекнул в тот момент! Прав был Женя, говоря, что прозрение придет ко мне в усадьбе! Правда, он обещал, что громобоев здесь не будет, а вышло так, что «просвятился» я как раз от них… Но это уже мелочи жизни. Остальная коллекция! Вот что ищут все! Я-то, наивный, полагал, что весь сыр-бор только из-за четырех предметов! Но раз нашлись эти четыре, то могут найтись и остальные! Ведь могут же? И громобои хотят их заполучить. Всю коллекцию. Вы ошиблись, Валерия Степановна, им нужны не реликвии Младовской земли — им нужны деньги. Которых будет тем больше, чем больше предметов окажется в одних руках. А причем здесь схрон в пещере, про который говорил Женя? Так он полагает, что какая-то часть сокровищ громобоями уже найдена! Не просто же так поиски на протяжении многих лет упорно ни к чему не приводили. Возможно, приводили, но… Сие не афишировалось. И действительно, где-нибудь в глубине Младовских пещер сокрыта коллекция Юрьевских — вся коллекция! Нет, не вся… Есть еще музей, есть Женя, есть… Есть эти ребята. Которые тоже ищут. Значит, есть, что искать. Правда, набрели они пока только на меня. Одно радует — у меня при себе никаких ценностей нет, кроме записки от того же Жени, а он просил меня проверить… Вот блин, ёжкин кот, ведьмина кобыла, мать-перемать! Теперь я точно встрял.
— Мы видим, дядя прозрел, — широко улыбнулся Сливко, продемонстрировав присутствующим свои кривые желтые зубы. — Ты и вправду думал, что с находкой четырех железяк все успокоятся? Нет, друг, это еще не конец.
На манер Яны я скептически скрестил на груди руки.
— Но и не начало, так? Что-то уже есть? Хотя, с другой стороны, зачем это все мне? Хоть четыре предмета, хоть двадцать четыре — я не кладоискатель.
Молчи, дурак, молчи! Замочат же и на поминках не всплакнут!
— Правда, не кладоискатель? — голос Глазунова стал вкрадчивым, как у льва Шрама из всем известного мультика. — А что же вы тогда одеты в этот дебильный костюм спелеолога, а не в свои любимые брючки-пиджачки? Почему на ногах у вас сапоги, а не туфли? И ваша машина. Давайте посмотрим, что у нее лежит в багажнике? И может, поспорим, что я найду там лопату и заступ?
«Вот ты и попал, Филипп. Как кур в ощип. Первая же очная встреча с настоящей местной властью окажется и последней. Надо было слушаться Веру…»
— Чего молчишь? — Сливко сделал шаг вперед и попытался схватить меня за ворот, но я резко отступил к лестнице.
— Только тронь…
— И что? Что ты сделаешь?
— Взять его, громобои, — скомандовал Глазунов.
— Даниил, не смей!
Мы все вшестером замерли, кто как стоял. Отмечу, что из всех присутствующих наиболее глупое лицо было у меня. На лестнице тем временем показалась Яна.