Учитель Истории

Гафуров Артур

— Вы передавали находки ему?

— Нет. Он сразу заявил, что ему нужна вся коллекция. За нее он обещал отвались в сумме лимон американских. За вычетом премий, что уже были уплачены. И обещал помочь с организацией захвата города.

— Помогал?

— Помогал. Он передал Пледу рецепт черного дыма. Но главное, конечно же — бабло. Такие бабки поднять! Да еще и без помощи старших. Мы рыли, как сумасшедшие, все силы бросили на это.

— Где прячете найденное?

— Не скажу, — категорически заявил парень, даже не раздумывая. — Если ты узнаешь, то наведешь ментов. Тогда

я точно не отмажусь.

— Ладно, — согласился я. — А как вы поступали с конкурентами? Конкуренты ведь были. Тот же Ааронов на пару с Сизовым.

— Местных мы сразу отвадили. Репутация помогла, хе-хе. С приезжими было сложнее. Но тоже справлялись. Сам понимаешь, как…

— Понимаю.

— Ааронов — другое дело. Слишком уважаемый человек, не по нашим понятиям было его обижать. Да и на раскопы он не ездил. Печатал у нас в газетке свои гипотезы, ковырялся в старых архивах, а сам знать не знал, что мы по одной вытаскиваем из землицы находочки. Помню, как обрадовались все, когда нашли первую цацку: меч золотой. Красивый был, не заржавел даже — в масляную ветошь упакованный…

— Откуда у Юрьева была информация, где надо искать?

— Мы с корешами думали над этим, — Бабушкина вдруг пробило на откровенность. — Скорее всего, он какой-нибудь потомок этих графьев Юрьевских. Прибыл из-за бугра, это по-любому: Плед говорил, что пишет он странно, как будто через электронный переводчик текст прогоняет. Но домен русский, мы проверяли. Так вот, наверное Юрьев этот имел нужную инфу. Видимо, от предков досталась. Данные у него не всегда были точными, и давал он их порциями, будто сам расшифровывал. Мы эту рухлядь где только не находили: и в фундаменте кузницы, и в лесу соседнем, и в пещере на берегу Волги. А потом этот старый хрен Ааронов взял и выдал результаты своих расчетов: здесь мол можно тоже найти. Мы кинулись перехватывать, но поздно: нас опередили. И сразу четыре предмета!

— Все ясно, — время не на моей стороне, рассусоливать некогда. — Плед сегодня спросил меня, куда делся Юрьев. Почему он решил, что я должен знать?

— Потому что когда ты появился, мы сразу тебя заприметили. Еще когда ты с Шизиком ошивался возле… Ну да не важно, где. На следующий день Плед получил письмо по почте, где черным по белому было написано: Лазарева не обижать.

— А Сизова?

— Насчет Сизова такая же установка пришла еще год назад назад.

— Почему вы нарушили ее?

— Потому что, — я не уставал удивляться, насколько хорошо информирован этот молодой человек, который едва ли играет в организации громобоев сколь-нибудь важную роль. — Шизик полез не в свое дело. В какой-то момент мы заподозрили, что это он грабанул монастырь. Тогда Плед запросил у Юрьева, что делать. Пришел ответ: сокровища важнее всего, но Лазарева все равно не трогать. Плед решил, что раз насчет тебя заказчик уточнил, а насчет Сизова — нет, значит, у нас развязаны руки. Мы хотели как можно скорее собрать всю коллекцию… Но Шизик смылся.

— Он успел вскрыть схрон?

— Неа, — довольное хихиканье. — Начал копать, но тут мы его накрыли. И забрали все себе. Золотой ночной горшок и книга в серебряной обложке. Классное

сочетание, правда?

Значит, остался только сам Женя… Боже, если ты слышишь, благослови тот миг, когда ему пришла в голову мысль ограбить монастырь!

— Что с захватом города? — вместо ответа спросил я. — Когда Юрьев обещал вам помощь?

Допрашиваемый нехотя пояснил:

— Как только вся коллекция будет собрана в одном месте.

— Вы соблюдаете условия?

Бабушкин промолчал. Я повторил вопрос. Потом в третий раз.

— Мы еще не собрали всё. Всего двадцать одну железку, двух не хватает. Остались сабля и ожерелье — они у Шизика. А о Шизике ни слуху, ни духу. Поэтому наши носом землю роют, чтобы его найти. И сам Юрьев…

— Что Юрьев?

— Юрьев… Он еще неделю назад написал, что готов приобрести наши находки. Не всю коллекцию, а то, что у нас было на тот момент. Семнадцать предметов. По тридцать тысяч долларов за предмет.

— Но это же… — я быстренько перемножил в уме. — Выходит всего пятьсот десять тысяч. Даже если приплюсовать к ним премии за находки, получается в полтора раза меньше, чем вам предлагали изначально.

— Я знаю, — хмыкнул Бабушкин. — Поэтому Плед решил отказаться от сделки. Рынок большой, найдутся покупатели и без Юрьева. Мы сами продадим коллекцию, когда найдем все предметы. И сами поднимем бунт.

— Бунт, бунт… Зачем вам бунт?

— Чтобы закрепиться здесь окончательно. Тут не в самом бунте дело. Бунт — лишь прикрытие, ну и повод пацанам порезвиться вволю. Парни у нас горячие, им нужно пар выпустить. А после бунта полетят не только наши головы. Слетит все высшее руководство: мэр, глава полицаев, прокурор, старший следователь. У нас готовы свои кадры, чтобы занять эти посты. А насчет массовых посадок… Ты ошибаешься Лазарев. Если кого и поймают, то школьников, молодняк. У нас есть свои люди в суде. Их накажут по минималке, а откинувшись, они получат нефиговую компенсацию. Зато эффект от нашей акции будет такой, что бесовская суббота покажется пикником на обочине.

— «Пикник на обочине» — это не книга про пикник, — поправил я.

— А что, такая книга есть? — молодой громобой равнодушно похлопал кулаком по своему больному колену. — Мне в любом случае в этом всем не участвовать. Поэтому не жалко, что тебе рассказал. Ты все равно не сможешь помешать.

— Может, и смогу, — я понял, что пора закругляться. — Последний вопрос: откуда ты все это знаешь? Ты же не главный у громобоев. Но у тебя что ни слово: Плед то, Плед сё, Плед говорил, Плед решил… Или у вас руководство ничего от своих не скрывает?

— Да не, — Бабушкин посмотрел на часы, его лицо расплылось в счастливой улыбке. — Просто Плед — мой брат. Помнишь, я говорил, что у меня старший брат есть? Так вот, это он. И ровно в восемь… Как ты думаешь, почему я тут один?

— Ты не один, — напомнил я, стараясь не выдать, что последняя новость меня, мягко говоря, огорошила. — А с девушкой.

— Девушка… Ну, ты сказанул. Ты ее видел, эту девушку? Развлекуха на время, компенсация за болячку. Скоро мне должны подогнать лярву получше. Да вот… Кажется, уже началось. Слышишь?