Удар судьбы

Посняков Андрей

— Вот приютами-то ты и займешься! — «обрадовал» Лешку чиновник. — На, читай… — он протянул юноше грамоту, но тут же ее отдернул. — А, ты же неграмотный… Ладно, сам изложу… Коротко — в этом документе сказано о направлении государственных средств в приюты, которые — средства — они там должны освоить в определенный срок, естественно, под нашим руководством, но дело сейчас не в этом. Нужно решить, в какой из приютов направить средства! Всего их восемь, три в самом Константинополе, и пять — в близлежащих пригородах.

— А нельзя сразу всем дать? — поинтересовался Лешка.

—

Всем? — старший тавуллярий хитро прищурился, отчего еще больше стал напоминать крысу. — Можно и всем… Только — нужно ли? Сумма ведь не очень большая, на восемь частей поделить — совсем сущая останется мелочь. Надобно выбрать один. Вот ты этим и займешься!

— Я? — юноша опешил. — Что, я буду выбирать?!

Никодим вдруг засмеялся неприятным дребезжащим смехом:

— Не ты, успокойся. И не я. Есть люди и повыше нас с тобой! — он многозначительно поднял палец. — Вот они-то и будут определять. А для того им потребуется информация… добывать которую придется как раз тебе, парень! Пять загородных приютов нас не интересуют — их все равно рано или поздно захватят турки, если уже не захватили, так что речь идет только о городских заведениях, а их всего три — приют Галаиды, что в Эксокионии, у ворот Святого Романа, приют при церкви Святого Ильи, это у площади Быка, ближе к гавани Феодосия, и приют Олинф, между церковью Апостолов и стеной Константина. Запомнил?

— Лучше бы записать.

— Ты ж неграмотный?

— Ну, кое-что разберу… — Лешка уже увидал, что ромейские буквы очень сильно походили на русские. Не так-то и трудно будет учиться грамоте!

— На вот, — быстро накарякав адреса на обрывке какой-то старой грамоты, Никодим протянул ее Лешке. — Теперь смотри сюда… Какая печать?

— Свинцовая, кажется.

— Кажется ему… Не кажется, а свинцовая! Значит, что?

— Срок исполнения — десять дней!

— Молодец, верно! — старший тавуллярий даже соизволил улыбнуться. — По каждому приюту мы с тобой вместе составим отчет. Будет называться — «справка о злоупотреблениях и мздоимствах, чинимых руководством приюта».

Лешка хлопнул глазами:

— Ничего себе, справочка! А если у них не будет никаких злоупотреблений?

Теперь настала очередь удивляться начальнику:

— Ага, а еще говоришь, что не из Пафлагонии! Да как же не быть в приютах злоупотреблениям? Обязательно будут. Твоя задача — их быстренько отыскать. Короче говоря, нарыть на каждый по объемистому корыту всяческой грязи, а она у них есть, ты не сомневайся. — Никодим вдруг прищурил глаза. — Только хочу сразу предупредить — работать тебе придется честно. Боже упаси хоть что-нибудь выдумать и тем ввести в заблуждение богоспасаемое начальство, ибо нет ничего страшнее его досточтимого гнева!

— Понятно, — тихо протянул юноша.

— Что, уже испугался?

— Да нет… Только вот — десять дней… Не слишком ли мало?

— Десять дней. По три дня на приют, — покачал головой тавуллярий. — Да за три дня, знаешь, сколько всего нарыть можно?

— Сколько?

— Много. Вот иди — и рой.

Лешка добрался домой без всяких проблем и почти что самостоятельно, ну, пару раз спросил

дорогу — и все. Как оказалось, Владос уже давно поджидал его в компании с объемистым кувшином вина.

— Ого! — Лешка не скрыл удивления. — Откуда деньги? Что, грабанул какой-нибудь банк?

— Открыл торговую компанию, — загадочно улыбнулся грек. — На паях с одном старым знакомым. Его деньги — мои мозги. Уже векселя нарисовали, завтра идем в Секрет госказны — заверять.

— Векселя, говоришь? — Лешка усмехнулся и покачал головой. — Поня-а-атно! Советую вашу фирмочку назвать «МММ». Воздухом торговать собрались?

— Почему воздухом? — обиделся Владос. — Просто скупим — вернее, возьмем в управление — разорившиеся медные выработки — там ведь еще кое-что осталось, а многие и вообще почти не разрабатывались — владельцы боялись турок. Так что скоро, даст Бог, я стану уважаемым эпискептитом!

— Кем-кем?

— Эпискептитом! А, ты ж не знаешь… Эпискепис — это государственное либо частное имущество, отдаваемое в управление частному лицу — ну, вот, к примеру, полузаброшенные рудники. Это не только мне выгодно, но и казне — хоть кто-то их разрабатывать будет.

— Ага, — скептически ухмыльнулся Лешка. — А турок вы не боитесь?

— Да, побаиваемся, сказать по правде, — тряхнув рыжей шевелюрой, честно признался грек. — Но — риск есть риск. Тут уж баш на баш — либо разбогатеем, либо…

— Понятно. Ну, что ж, флаг вам руки, барабан через плечо.

— Чего?

— Ничего. Это поговорка такая.

Владос разлил по кубкам вино и поинтересовался делами приятеля.

— Даже не знаю, что и сказать, — Лешка задумчиво покачал головой. — С одной стороны, вроде бы и ничего — денег авансом выдали на приличную одежку, да и вообще, объяснили, что к чему — не так и трудно, оказывается… Но…

— Что — но?

— Задание дали — не знаю, с какой стороны и подступиться.

Юноша вначале кратко, а потом — по просьбе приятеля — и в подробностях, изложил содержание прошедшего дня. Внимательно выслушав, Владос покачал головой и вдруг улыбнулся:

— Поздравляю, Алексей! Тебе чрезвычайно повезло — не успел поступить на службу, как уже получил важное поручение. Его надо обязательно выполнить, во чтобы то ни стало! Ибо именно это станет первой ступенькой твоей карьеры! Государственный служащий — это ведь не купец, не предприниматель, постоянно рискующий средствами — это глыба! Ведь должность — означает положение, уважение, деньги!

— Да какая у меня там должность! — презрительно отмахнулся Лешка. — Младший помощник старшего писаря.

— Э, не скажи, парень! Все начинается с малого.

— Чего ж ты сам не пошел начинать?

— Видишь ли, Алексей, я слишком люблю свободу и риск…

— А я не люблю?

— Ты — другое дело. Тебе пока деваться некуда. А государственная должность — даже и в малых чинах — верный кусок хлеба. — Владос поднял кубок. — Хочу выпить за удачное начало твоей службы. Надеюсь, у тебя все сложится.

Лешка вздохнул:

— Я тоже надеюсь.

— Ну, не печалься, парень! — выпив вино, расхохотался грек. — Уж, так и быть, с первым делом я тебе помогу!