Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем

Ашар Амеде

– Смерть королю! Конечно, я желаю ему смерти, как и ты... Однажды я увижу его умирающим у моих ног! Но то, чего я хочу прежде всего, то, что мне нужно, то, что у меня будет, если Бог даст мне дожить до этого часа, так это его падение и унижение! Так и будет! Он оказывает мне свое доверие, этот король, который меня оскорбил, и я не пожалею ничего ради того, чтобы эта армия, которую он собрал, была разгромлена, чтобы он сам, как побитый пес, драпал через всю Германию, куда явился как завоеватель! Я узнаю его планы, я выслежу все его действия и выдам врагу

их тайну... Ты подсобишь мне в этом темном деле. И если, несмотря на мои усилия его погубить, судьба будет благоприятствовать ему в сражениях, будь спокоен, я не замедлю скомандовать тебе: "Удар!" и, может быть, ударю первым!

– Может быть, - сказал Якобус.

Оба они уже увидели ближайшие огни бивака императорской армии, когда всадник, проносившийся мимо них по дороге, остановился и заговорил с ними.

Герцог де Левенберг узнал графа де Паппенхейма, которому не составило труда узнать в свою очередь капитана Якобуса.

Все трое замедлили ход своих лошадей.

– Какие новости везете, господа?
– спросил г-н де Паппенхейм голосом, в котором за вежливостью чувствовалась плохо скрываемая ирония.

– Король завтра снимает свой лагерь, - ответил герцог.
– Он хочет предложить сражение Торквато Конти.

– Опираясь на Штеттин, король становится слишком сильным, Торквато Конти не согласится на сражение, - ответил великий маршал.

– Гарнизоны по течению Одера сданы, король пойдет на Барнденбург: он уже сговорился с курфюрстом, своим тестем.

– Мы будем ждать, когда он станет хозяином курфюршества, как в Померании; уже через неделю я увижусь с графом де Тилли.

– Поторопитесь! Король несется как ветер!

– Что ж! Мы обернемся молнией!
– ответил граф де Паппенхейм.

Они расстались возле императорского лагеря: один пошел к Торквато Конти, другой продолжал путь.

33.

Неожиданная встреча

Вернемся к тому, что м-ль де Парделан и м-ль де Суви-ни, приставленные к особе Ее величества королевы Элеоноры королем Густавом-Адольфом, направлялись к Берлинскому Двору, в то время как шведская армия высаживалась на берега Померании.

Г-н де Парделан, несмотря на свою усталость, не смог удержаться от желания участвовать в походе и доверил обеих девушек своему старому оруженосцу, поседевшему на службе в его доме.

Дюжина вооруженных слуг сопровождала двух кузин.

По распоряжению Густава-Адольфа, вдохновившему всех его придворных, две молодые девушки должны были думать больше о праздниках, которые ждали их в Берлине, чем о сражениях, в которые предстояло вступить армии. Им почти не приходило в олову, что победителю польского короля может быть оказано сопротивление. Пока ведь в Германии его встретили не как завоевателя, а как освободителя. Курфюрст Саксонии Ян-Георг, курфюрст Гессена, курфюрст палатинский герцог де Мекленбург и многие другие принцы-протестанты, растоптанные Австрийским Домом, пошли за ним. И вместе с этими принцами - сотня крупных городов и народов, которые ждали лишь случая, чтобы освободиться от императорского ига. Это был не поход, а скорее триумфальное шествие, которым командовал шведский король.

Случалось, однако, что при воспоминании о Жане де Верте омрачалось личико Адриен: она знала, что он был доблестным военным - и это воспоминание наводило её на мысли о графе де Паппенхейме, точно эхо отдавалось другим эхом. Граф и барон - оба находились в Германии, и у этих двух грозных командиров императорских армий были главнокомандующими прославленные Тилли и Валенштейн, которых ещё никто не побеждал. Было отчего волноваться! Но молодой задор м-ль де Парделан рассеял вскоре тревоги Адриен, и две кузины весело продолжали свой путь.

Однажды, когда веселая компания искала жилье для ночлега, в небольшом городке к Диане подошел какой-то оруженосец и спросил её, не она ли является м-ль де Парделан.

Ее утвердительный ответ вызвал у него бурную радость.
– Вот уже пять или шесть дней я ищу вас, сударыня, - сказал он.
– Моя госпожа, которая имела честь знать вас при Стокгольмском Дворе, приказала мне проводить вас, так же как и м-ль де Сувини, в свой замок.

За стеной деревьев на склоне холма виднелся замок, довольно привлекательный с виду: кружево башен и кружево галерей с навесными бойницами опоясывали его.

– Но каково имя этой особы, которая так любезно вспомнила обо мне? спросила м-ль де Парделан.

– Моя госпожа не хочет вовсе называть себя, прежде чем распахнет вам свои объятия, - ответил оруженосец.

– Ну что ж! Мы мчимся в объятия!
– обрадовалась Диана.

Адриен хотела её удержать. Кто знает, что это за таинственная особа, не пожелавшая назвать себя? Благоразумно ли было наносить ей визит? Ведь они находились в Германии, а это страна Жана де Верта.

– Ах, тебе всюду видится Жан де Верт!
– сказала Диана.

– Конечно! Я едва не стала его женой!

– Ну, а коли теперь ты невеста господина графа де ла Герш, будь же посмелее!

И Диана пустила свою лошадь, последовав за оруженосцем. Когда она спешилась, как и Адриен, у ворот какого-то замка, появилась женщина и бросилась ей на шею.

– Неблагодарная! Так вы меня совсем не узнаете? спросила баронесса д`Игомер.

Адриен слегка смутилась, но тотчас белокурая Текла протянула ей руку.

– А вы не обнимите меня?
– спросила она.

У неё были голубые глаза; её розовые губки расплылись в улыбке.

– Господи! Как я счастлива снова видеть вас!
– сказала она, и слезы появились в её глазах.
– Это единственный счастливый миг, которым я наслаждаюсь, за долгое время. Ах, Швеция доставляла мне счастье!.. Счастье!.. Увы, я больше не верю в него, но я знала его в Сант-Весте!

Диана и Адриен последовали за баронессой в великолепную залу, где сияли огни сотни свеч.

– Я хочу, чтобы вы увезли хорошие воспоминания о моем домишке, сказала она, обхватив за талии своих подруг и увлекая их к изысканно накрытому столу.