Удивительная жизнь Эрнесто Че
Шрифт:
Он несколько раз ударил каблуком тяжелого ботинка по наледи и вошел в дом.
В большой гостиной санатория собралось не меньше ста человек, столы сдвинули в сторону, а стулья и кресла выставили в ряд перед телевизором. Тут был весь персонал, редко сходившийся вместе, пришли члены кооператива, мэр, учитель и секретарь партячейки с женами, детьми и друзьями. Многие сидели на полу, другие стояли и были счастливы, что оказались у единственного на много километров вокруг экрана.
Когда появился Йозеф, сидевший во втором ряду Людвик сказал:
– Ну где же ты ходишь? Я едва сумел отстоять
Она поцеловала его в губы, помахала друзьям и заняла место по правую руку от Людвика.
– Вот и наступил великий вечер! – торжественно провозгласил он.
– Ты же не думаешь, что мы выиграем? – удивилась Хелена.
– Конечно думаю! Сегодня у нас есть шанс.
– Мечтай-мечтай… они играют как боги, а мы… как дворовые мальчишки.
– Ты пораженка, Хелена. Мы – лучшие.
– После них.
Йозеф разделся, встряхнул пальто, прежде чем повесить его на крючок, и принюхался.
– Вы в санатории, здесь нельзя курить! – возмутился он, уловив запах дыма.
– Мы закрыты, здесь сейчас нет ни одного пациента, – возразил Ярослав.
– Я пригласил вас посмотреть телевизор, а не устанавливать собственные правила.
– Этот телевизор принадлежит чешскому народу, Йозеф, как я, и ты, и все здесь присутствующие.
– А вот я принадлежу только тебе, – во всеуслышание заявил Марте Карел.
Раздался смех, возгласы: «Я тоже», «У тебя нет шансов», вольные шуточки насчет того, что еще можно купить или продать.
– Я тоже, – шепнул Людвик на ухо Хелене.
– Ты мой любимый, – ответила она, – но я не твоя собственность.
Йозеф опустился в кресло и наклонился к соседу:
– До чего же разболтались наши соотечественники, товарищ секретарь! Я, между прочим, рассчитывал, что ты их дисциплинируешь…
– Сегодня великий день, Йозеф, будем снисходительны.
Йозеф достал пачку «Спарты», угостил партработника и сказал:
– Ладно, потом проветрим.
На лед стадиона в Любляне выкатились команды, и началась разминка.
– Сделайте их! – выкрикнул мужской голос.
Воскресным вечером 13 марта 1966 года вся страна приникла к телевизорам и радиоприемникам. Четырнадцать миллионов чехов и словаков, включая детей, болельщики самых разных клубов, готовые в обычное время вцепиться друг другу в горло, мечтали об одном – задать трепку русским хоккеистам. «Нам требуется чудо!» – думали все, глядя на скользящих по льду игроков. Отдельные коммунисты мысленно обращались за помощью к Карлу Марксу – Ленина они ни о чем просить не могли, вождь мирового пролетариата должен был поддерживать «своих». Безбожники беззвучно молились святому Венцесласу, а многочисленные верующие – святой Анежке Пражской. Помощь и поддержка требовались всем. Победа над лучшей командой мира легко не достается, у русских гениальный тренер, денег без счету и психология чемпионов. У них нет одного – яростного желания уничтожить соперников, подогреваемого глухой глубинной ненавистью, взять реванш, погибнуть, как гладиаторы на арене, пожертвовать собой, пролив кровь на лед. Йозеф повернулся к Людвику:
– Почему не начинают?
В этот момент зазвучал национальный гимн, команда Чехословакии застыла по стойке смирно, зрители, заполнившие гостиную санатория, поднялись, распрямили плечи и хором подхватили нежную романтическую мелодию:
Где дом мой? Где дом мой?Вода журчит по лугам,Боры шумят по скалам,В саду цветет весны цветок,Это рай земной на вид!И это та прекрасная земля,Земля чешская, дом мой,Земля чешская, дом мой.У многих были слезы на глазах, в конце плакали почти все. Когда заиграли воинственный гимн Советского Союза, зрители снова сели и принялись вытирать глаза.
– Мы их разгромим! – пообещал Йозеф.
– Они не позволят, – возразила Хелена.
– Какой перевес нужен для победы? – спросил Йозеф.
– В один гол, – объяснил Людвик.
Двенадцать игроков в касках и с клюшками в руках готовы были ринуться в бой, впечатать противников в борт, оставить от них мокрое место, стереть в пыль, заставить пожалеть, что родились на свет и рискнули бросить вызов русским в финале чемпионата мира по хоккею. До начала оставалось несколько секунд.
В гостиной появилась Тереза. Она поздоровалась со знакомыми, подошла к Йозефу и наклонилась к его уху:
– Тебе звонят из Праги, из Министерства внутренних дел.
– Только не сейчас, поговори сама.
– Не выйдет, нужен именно ты. Это ненадолго.
Йозеф с трудом поднялся и, недовольно бурча, направился следом за Терезой в кабинет.
– Уверен, они это специально.
Он взял трубку. Тереза стояла рядом и с тревогой смотрела на него.
– Слушаю, доктор Каплан.
– Добрый вечер, профессор, говорит полковник госбезопасности Лоренц.
– Вы выбрали неудачный момент. У вас что, нет ни радиоприемника, ни телевизора?
– О чем вы?
– О матче!
– Что за матч? Ах да, конечно… Сейчас это не важно. Я звоню сообщить, что завтра к вам привезут пациента, к которому следует отнестись с особым вниманием.
– Мы не готовы к приему больных, санаторий откроется только через месяц – из-за морозов строители отстают от графика.
– Найдите выход из положения! Это приказ президента, он вас очень ценит. Ваш будущий подопечный – иностранец, у него серьезные проблемы со здоровьем. Нам подтвердили, что вы лучший специалист в стране. Его обязательно нужно спасти. По соображениям безопасности и секретности помогать вам будет строго ограниченное число сотрудников.
– Это невозможно! В середине апреля в санаторий начнут приезжать пациенты.
– Человек, о котором я говорю, будет вашим единственным пациентом, остальных отошлют в другие места.
– Я наблюдаю моих больных много лет и не могу их бросить… если придется лечить одного-единственного человека, мне не удастся добросовестно и полноценно выполнять мои профессиональные обязанности.
– Об этом можете не волноваться. Министерство здравоохранения на время освобождает вас от заведования санаторием. Вы будете лечить нашего уругвайского товарища. Он очень плох.