Угольки
Шрифт:
Я рассказываю им основные моменты своей истории, потому что они поделились своим прошлым. Я не привыкла открываться кому-либо, кроме Кэла, но рассказать им что-то в ответ кажется справедливым.
Мы провели в пути какое-то время, на удивление хорошо общаясь, но тут Мак стучит по окну кабины, показывая Кэлу остановиться.
— Куда едем дальше? — спрашиваю я.
— Никуда. Мы остаемся здесь. Они нас найдут. Они должны проехать тут сегодня после обеда.
Кэл припарковал грузовик и вышел, чтобы присоединиться к нам у кузова. Он стоит, чтобы легко видеть любого, кто приблизится.
Мне он не кажется довольным. Его плечи напряжены, глаза помутились. Он наверняка хочет знать больше о том, кого мы ждем?
— Те, с кем вы встречаетесь, безопасны, так? — спрашиваю я, поскольку знаю, что Кэл не спросит.
— Безопасны? — Мак пожимает плечами. Он тоже стоит, держа руку на оружии, но он далеко не так сильно напряжен, как Кэл. — Я бы так не сказал. Но они не навредят вам, если вы не дадите им повода.
Кэл поворачивает голову, встречаясь со мной взглядом, и между нами завязывается очередной безмолвный разговор, состоящий лишь из выражений лиц. Он начинает беспокоиться и терять терпение, а мне приходится попытаться убедить его остаться.
Он бросает на меня последний взгляд, явно передающий, что его терпение на исходе, но он не настаивает. Пока что.
— Все будет хорошо, — шепчет Анна, когда Кэл отвернулся. — Мария и ее команда хорошие. Мы помогаем многим женщинам. Они не будут чинить вам проблемы.
— Кто они?
— Это группа женщин, которые путешествуют по округе и ищут других женщин, нуждающихся в помощи. Я должна быть с ними, но я взяла, ээ, небольшой перерыв, — она косится на Мака буквально на несколько секунд. — Я присоединилась к ним в прошлом году, потому что у меня в мире никого не осталось. Ни семьи, ни близких друзей, никого. С ними я хотя бы могу делать добро и учиться, как позаботиться о себе, — ее большие голубые глаза смотрят искренне и слегка тревожно. — Раньше я постоянно чувствовала себя беспомощной. Я всю жизнь чувствовала себя так. Но я хочу изменить это, поэтому работаю в данном направлении. Они многому меня научили. Боец из меня до сих пор не очень, но они не ожидают от меня идеала. Они меня учат, поэтому я постоянно становлюсь лучше. Я просто хочу чувствовать, что я могу о себе позаботиться.
— Да, — бормочу я так же тихо, как она. Я не уверена, что другая женщина когда-либо открывалась передо мной так, как это только что сделала Анна. Такое чувство, что я должна отнестись к этому учтиво. — Я это понимаю. Я тоже много чувствовала эту беспомощность.
— Разве? Потому что ты выглядишь такой уверенной, компетентной и прекрасно знающей, что ты делаешь?
— Правда? — мои глаза выпучиваются.
Анна смеется.
— Да. Правда. Я бы очень хотела тоже быть такой, — она вздыхает. — Может, однажды.
— Если я что и могу, то только потому, что Кэл меня научил, — честно, я лишь время от времени задумывалась о том, каким даром для меня стали все его тренировки. Он никогда не заострял на этом внимание. Просто в естественной манере начал давать мне советы, пока мы проделывали повседневную рутину жизни после Падения. До я осознаю, что он не просто спас меня и оберегал, непосредственно защищая. Он также научил меня, как защищать себя саму.
Я поднимаю
Он загородит меня своим телом от любой опасности. Он уже делал это раз за разом.
Когда мое внимание возвращается к Анне, она озадаченно смотрит на меня.
— Что? — спрашиваю я, внезапно смутившись.
— Ничего, — она улыбается. Мне очень нравится ее улыбка. Она теплая. Накрывает волной неожиданной мягкостью. Ее голос понижается, когда она добавляет: — Он точно не твой мужчина?
Я пожимаю плечами и отвожу взгляд.
— Наверное, я не знаю, кто он.
***
Менее чем через час наш грузовик окружен женщинами.
Они передвигаются пешком, так что мы видели их приближение, но они двигаются синхронно, как эльфийская армия из фильма. У них всех есть оружие. Если бы они реально посчитали нас угрозой, у нас не было бы ни единого шанса выбраться из этой стычки живыми.
Но они не нападают. Они ждут, пока привлекательная и деловитая женщина выйдет вперед, чтобы поговорить с нами. У нее черные волосы, загорелая кожа и темные глаза, и она выглядит на тридцать с хвостиком. Я догадываюсь, что это Мария, лидер группы. Она кивает Анне, не улыбаясь.
— Тут все в порядке?
— Да, — отвечает Анна. — Извини за перемену в планах, но мы потеряли наш грузовик, и пришлось ехать на попутке. Но я готова вернуться, если вы по-прежнему меня примете.
— Конечно. С нами ты всегда будешь свободна. Ты можешь приходить и уходить, когда тебе угодно. Все женщины могут присоединиться, если они не желают причинять вред, — взгляд Марии скользит ко мне. — Тебе тоже будем рады, если тебе хочется.
Я моргаю, совершенно опешив.
— Что?
— Ты тоже можешь присоединиться, если хочешь. Мы тебя защитим. Тебе не придется полагаться на мужчину, — ее холодный взгляд скользит к Кэлу, который, как она явно поняла, связан со мной. — Они злоупотребляют преимуществом. Мы — никогда.
Я встаю, чтобы подойти поближе к Кэлу. Думаю, этой женщине наверняка можно доверять, но она не вызывает у меня инстинктивной симпатии, как Мак и Анна. Мне не нравится, как она смотрит на Кэла.
— Он ничем не злоупотребляет в отношении меня.
— Иногда мы даже не осознаем этого, пока уже не окажемся в ловушке, — просто поразительно, как невозмутимо она говорит такие вещи прямо перед Кэлом и Маком.
Кэл сейчас в паре дюймов от меня, но я чувствую, как от него исходят напряженные вибрации. Он слышит, что она говорит о нем. О нас. И его это расстраивает.
— Я не в ловушке. Он всегда хорошо ко мне относился и заботился обо мне, — я бросаюсь защищать Кэла не только потому, что сама в это верю. А потому что мне нужно, чтобы он знал, что я в это верю. В него.
— Мужчины могут заботиться о тебе, но это всегда сопровождается узами. Мы же поможем тебе безо всяких обязательств, — Мария быстро переводит взгляд на Кэла, затем на меня. — Сколько тебе? Восемнадцать? Двадцать?