Ухаживания за Августиной

Портер Бри

Птицы пели утренние песни, утки пробегали рядом, их утята бежали следом. Сбоку зашелестел куст, и из зарослей выскочил кролик. Он обнюхал все вокруг, поднял голову, навострил уши и скрылся в листве.

За спиной зашелестела листва, послышались шаги. На плечи мне накинули плащ, и Риккард сел рядом со мной, его волосы были в беспорядке.

— Я искал тебя несколько часов, — сказал он.

Я протянула ему олений рог.

Риккард взглянул на него и слегка улыбнулся.

— Ты победила, — улыбка исчезла, когда он увидел кровь на моих руках. Осторожно он отдернул мою руку от трофея, оценивая ущерб. Я наблюдала, как он начал замечать другие порезы и царапины,

хмуря брови с каждым новым открытием. — Есть ли хоть сантиметр кожи, который ты не ушибла?

Мы погрузились в комфортное молчание, хотя Риккард и продолжал бросать на мои колени едва скрываемые взгляды.

— Я сейчас вернусь, — пробормотал он.

Через несколько минут он вернулся, неся в руках аптечку. Я молча положила ноги ему на колени и позволила промыть порезы и царапины. Прислонившись головой к деревянному столбу, я наблюдала за его быстрыми осторожными движениями. Никто никогда не ухаживал за мной подобным образом, но я не могла припомнить, чтобы у меня когда-нибудь были травмы. Даже в детстве я не могла припомнить случая, чтобы я искала пластырь.

— Все готово, — мягко сказал он.

Я не убрала ноги с его колен.

Риккард встретил мой взгляд. В утреннем свете золото его глаз выглядело как пойманный солнечный свет. С минуту мы смотрели друг на друга, воздух был тяжелым от нерешительности и понимания.

— Мне любопытно, — пробормотал он, голос был мягким и убаюкивающим.

— Что именно?

— Почему ты продолжаешь обманывать себя, думая, что будешь счастлива, работая в пресс-службе, живя в том же городе, в котором выросла, и выйдя замуж за своего школьного парня?

— Счастье относительно.

Риккард кивнул, но это не было согласием. В его словах будущее, которое я планировала для себя, звучало мрачно и сокрушенно, и я не могла заглушить ту малую часть себя, которая была согласна с его оценкой. Я была слишком гордой, чтобы признать это, когда женщины Грейди использовали слова «счастье» и «комфорт» как взаимозаменяемые.

— Я не хочу пользоваться всеми привилегиями, которые мне даны, — осторожно сказала я, надеясь, что хоть крупица правды в моей лжи убедит его. — Мои тетя и дядя никогда не хотели иметь детей, но безропотно приняли нас с сестрой.

— Тебе позволено хотеть большего, — сказал он. — Почему ты не используешь это? Ты можешь стать президентом, если приложишь к этому усилия.

Я посмотрела на свои ноги. Большой палец Риккарда гладитл кожу моей лодыжки, и это прикосновение достаточно обезоружило меня, чтобы я признался: — Не думаю, что я буду делать хорошие вещи.

Его прикосновение приостановилось, прежде чем возобновиться.

— Добро и амбиции — слишком разные вещи, Августина.

— Я не согласна.

В отличие от Риккарда, который носил свое обаяние как маску, моя замкнутость не была притворством. Мне было трудно найти общий язык с окружающим миром, особенно с другими людьми. Если бы я не умела сопереживать, разве это не делало бы меня ужасным человеком, способным обладать властью? Моя способность пренебрегать общепринятой порядочностью ради достижения своих целей была ужасной чертой — даже если это означало, что я могла совершать невероятные вещи.

Поэтому не имело значения, как много я думала о Риккарде, как мечтала о нем и тосковала по нему в темноте. Интеллект никогда не был тем, с чем я боролась, и я знала, что любовь к нему приведет к ужасным…

Он обхватил пальцами мои лодыжки и сжал их. Это было ничуть не больно, но ощущение от него пронеслось до самой головы, стирая мысли.

— Я думаю, что ты можешь делать удивительные

вещи. Я думаю, что ты… — Риккард прочистил горло. — Иногда я смотрю на тебя и думаю…

Вокруг нас воцарилось молчание. Какая-то часть меня хотела узнать конец его фразы, но большая часть не хотела. Ирония была смехотворной: Я хотела, чтобы меня поняли, но не хотела, чтобы кто-то что-то знал обо мне.

Его руки внезапно опустились.

— Давай отвезем тебя домой.

Я знала, что буду жалеть о своем решении, если нарушу этот момент, если позволю миру забрать у меня Риккарда. Но он не принадлежал мне, поэтому вместо этого я убрала ноги с его коленей и поднялась.

— Да, давай.

12. Августина

Возможно, Хэллоуин и был праздником шалостей, но в Гарварде к нему относились невероятно серьезно. В последние несколько дней двор оживился в связи с приближающимся праздником: здесь проводились развлекательные призрачные туры, марафоны фильмов ужасов и везде были ухмыляющиеся тыквы, которые с наступлением темноты светились, как костры во время празднования Самайна²³. Сидя за маленьким столиком в ресторане Barker’s, я слушала Сериз, обсуждавшую свою последнюю попытку завязать знакомство. Она нашла меня за чтением на улице и заманила в свою паутину, прежде чем я успела вежливо отказаться.

Краем глаза я успела заметить Риккарда, прежде чем он прыгнул, но Сериз не успела. Она подпрыгнула в воздух, издав визг, а ее машущие руки опрокинули чашку, стоявшую на столике.

Риккард снял маску Джейсона, выглядя немного смущенным, и взял несколько салфеток с другого стола.

— Извини, Эррингтон. Я хотел напугать Августину.

Сериз покраснела до корней волос.

— О, все в порядке…

Я взяла салфетки и стала помогать ему вытирать горячий шоколад.

— Оставь. Я сам, — его тон не оставил места для споров, и я отложила промокшую салфетку.

Риккард убрал остатки со стола, извинился перед ближайшим сотрудником, который уставился на него в шоке. Он на мгновение исчез, но вернулся с новым напитком.

— Что вы, девушки, планируете делать сегодня вечером? — спросил он, ставя напиток перед Сериз.

Она посмотрела на меня, щеки все еще были ярко-розовыми.

Я спасла взволнованную Сериз от ответа, сказав: — На следующей неделе мне нужно сдать три работы. Сегодня вечером я занимаюсь.

Риккард посмотрел на Сериз, которая сразу же сказала, что идет на вечеринку Пчелиного Клуба, которая называлась Бууу-Тусовка. Когда она сказала, что нарядится в костюм Тряпичной Энни²⁴, он слабо ухмыльнулся и сказал: — Очень мило, — после чего она снова замолчала.

— А у тебя какие планы, Риккард? — спросила я его.

Он посмотрел на меня, и в его взгляде промелькнуло веселье.

— Мы с ребятами едем на Фестиваль Страха. Я собирался пригласить тебя с собой…

Сериз бросила на меня многозначительный взгляд, который я проигнорировала.

У меня не было проблем с Хэллоуином — даже если я и находила его несколько чрезмерным праздником — но в последнее время у меня были проблемы с Риккардом. После возвращения из коттеджа Хоторнов в наших отношениях произошел какой-то сдвиг, словно в моей железной воле открутился какой-то винтик, и теперь вся машина была на грани развала. Одной встречи с ним в университетском городке было достаточно, чтобы почувствовать, что у меня выбили почву из-под ног.