Ухаживания за Августиной

Портер Бри

Вас ждет вечер изысканных блюд.

Встреча состоится: в 18:00, у ворот Джонсона.

Заключительное мероприятие — во всех клубах было только три этапа, как сказала мне Сериз, и круг потенциальных членов становился все меньше и меньше. Когда я подъехала к воротам Джонсона²⁹, там уже ждали четверо других панчи. Я стояла в стороне, наблюдая, как они толкают друг

друга и поздравляют с тем, что им удалось пройти этот путь. Их лица были знакомы, но я не могла вспомнить их имен.

Вскоре по Массачусетс-авеню проехала черная машина и припарковалась напротив нас. Тревожная тишина воцарилась между ребятами, когда мы забрались в машину. В машине был только водитель, и он ничего не сказал, когда мы отъехали от обочины.

Вдали показался аэропорт, но мы не останавливались, пока не подъехали к частному ангару. Нас ждал небольшой самолет, в который садилась еще одна группа панчи.

Нам ничего не говорили, пока мы следовали за остальными и поднимались на борт самолета. Я обследовала кожаные кресла в поисках золотисто-каштановых волос, но они были абсолютно пусты, за исключением единственной стюардессы. Я сидела в одиночестве на заднем сиденье и смотрела в окно, как Бостон исчезает под нами.

Вскоре стали видны огни города, ряды зданий с улицами, пронизывающими их, как вены. Эмпайр-стейт-билдинг выглядел как второй сын на фоне темной ночи, и от его вида в самолете нарастало предвкушение. Полет длился чуть больше часа, и потом нас пересадили в другой микроавтобус.

До самого отеля с нами никто не разговаривал. В фойе нас встретил одетый в смокинг мужчина, который передал нам индивидуальные карточки-ключи.

— Сопровождающий постучится к вам в одиннадцать, — таков был его единственный ответ на животрепещущие вопросы собеседника.

Мой номер располагался на седьмом этаже, это был роскошный люкс с кроватью больше, чем в моем общежитии, и гидромассажной ванной с десятком форсунок. Окна занимали всю стену, из них открывался вид на город.

На белом покрывале лежала одна прямоугольная коробка. К ней была прикреплена шелковая лента и приложена записка: — На ужин требуются маски.

Я приподняла крышку и увидела среди черной ткани серебряную маску.

Маска была в виде совы с острым клювом и переливающимся хохолком из перьев, выкрашенным серебром. Я примерила ее перед зеркалом, и она закрыла половину моего лица — если бы я была не единственной девушкой в зале, это могло бы дать мне шанс на анонимность.

Ткань, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, была платьем. Длинное, черное, оно скользило по моим пальцам, как вода. Оно идеально сидело, и мое отражение в зеркале было таким, словно я смотрела сквозь хрустальный шар. Я выглядела старше, загадочнее. Передо мной была женщина, а не девушка.

Туфель не было, и я надела балетки, в которых пришла, радуясь, что длина скрывает их потертые подошвы от посторонних глаз.

Без десяти десять раздался стук в дверь, и меня ждал мужчина в маске лисы. Он вежливо улыбнулся, но ничего не сказал, только жестом попросил следовать за ним. Никого из других

панчи со мной не было. Мужчина провел меня на несколько этажей вниз к двум большим дверям, от их витиеватого дизайна захватывало дух. За ними раздался мужской смех.

Двери открылись, и меня втолкнули в аляповатую комнату с мебелью из темного дерева и зелеными кожаными диванами. Мужчины, одетые в смокинги, выдыхали клубы дыма, которые поднимались к сверкающей люстре. Все были в масках — даже официанты, которые предлагали бокалы с виски и кубинские сигары на серебряном блюде.

Я обвела взглядом зал, но опять не обнаружила того, кого искала. Официант предложил мне бокал шампанского, и я, балансируя им в руке, ходила по залу. Мужчины в основном не обращали на меня внимания, и это позволяло мне подслушивать их разговоры. Как и на коктейльной вечеринке, панчи и члены клуба говорили о своих достижениях, богатстве, ценности.

И тут, подобно удару молнии, меня осенило. На мгновение у меня перехватило дыхание.

Кто-то постучал по бокалу, привлекая мое внимание. У арочного проема стоял дворецкий.

— Пожалуйста, займите свои места.

Обеденный зал состоял из полудюжины деревянных столов, расставленных по всему помещению. Я поискала свое имя и обнаружила, что сижу между Амосом Дэшиэллом и Варфоломеем Хилберном. Последний холодно поприветствовал меня, в то время как Варфоломей расцеловал меня в обе щеки, похвалив мое платье.

Риккарда опять не было видно, и его отсутствие бросалось в глаза. Все места были заняты, кроме двух за столом в центре. Я заметила Сорена, который уже расстегнул две верхние пуговицы своего смокинга и хмурился под маской, похожей на волчью.

Ужин был вкусным, и я сидела молча, пока панчи за моим столом болтали без умолку. По мере употребления алкоголя формальности сходили на нет. В перерывах между пьяными тостами я улизнула на поиски Риккарда.

Я бродила по коридору, рассматривая нарисованные портреты и закрытые стеклянные витрины с вазами династии Мин. От всего этого места веяло богатством и роскошью.

Мои шаги не замедлялись до тех пор, пока я не попала в незнакомую комнату. Сначала я подумала, что это библиотека, так как все стены были уставлены книгами, но в центре комнаты стояло множество стеклянных витрин. Воздух покидал мои легкие, когда я осматривала их — гобелены, украшения, резьба по камню — все это было сотни лет назад и не могло не понравиться такому знатоку истории, как я.

Одна из них заставила меня остановиться. Это был череп. Поначалу ничего шокирующего, но под ним была надпись: — Череп Христа.

— Это подделка.

Я обернулась. Первое, что я заметила, большое золотое кольцо вокруг морщинистого пальца. Посередине вырезана эмблема в виде глаза. Рука потянулась к манжетам и сшитому на заказ смокингу, который был на пожилом мужчине со знакомыми чертами лица. Его лицо утратило молодость, но в нем чувствовалась величественность. Со своего места на балконе он смотрел на меня сверху вниз, знакомые глаза цвета виски смотрели на меня.

— Простите меня, сэр, я не хотела вам мешать.