Ухаживания за Августиной
Шрифт:
Со стадиона донесся низкий рев, и я повернулась, чтобы посмотреть. Стадион Гарварда имел форму буквы «U» и был похож на римский Колизей. Однако вместо гладиаторов, сражающихся насмерть на окровавленном песке, здесь находились две команды парней, одетых в лайкру28 и сражающихся за маленький мяч. Игра была крупнейшим событием года, два самых элитных колледжа страны сражались друг с другом на травяном поле, и все чувствовали дух соперничества.
Мои ноги замедлились, когда я услышала знакомый смех. Я последовала за звуком вокруг машин, пока мои
Я видела Риккарда в университетском городке, но за последние несколько недель разговаривала с ним только один раз — на Родительском Уикенде. Дядя Карлайл и тетя Розамунда приехали рано утром в субботу, их вашингтонские черные пальто напоминали вороньи перья. Оба были рады меня видеть, но обниматься не стали, ограничившись лишь отточенными поцелуями в щеки.
Дядя Карлайл был вне себя от радости, увидев, как хорошо у меня идут дела.
— Гарвард о тебе хорошо заботится, — промурлыкал он. Я не стала упоминать о своих кратких экспериментах с галлюциногенами.
Мы пошли на обед в Анненберг-холл, где собрались все остальные первокурсники, пытавшиеся произвести впечатление на своих родителей. Все рисовали гораздо более приятные впечатления, чем на самом деле, мы не упоминали о том, что плакали над заданиями, теряли свою социальную жизнь из-за учебы или выживали за счет рамена.
Несколько профессоров прошли мимо нашей маленькой троицы и представились, высоко оценив мои работы и поведение. Дядя Карлайл также встретил старых приятелей по клубу «Аргус» и поставил нас с тетей в неловкое положение, спев с ними в коридоре песню клуба. Когда один из них намекнул на мое собственное посвящение в члены клуба, дядя Карлайл удивил меня тем, что отказался комментировать это.
Должно быть, он согласен с мнением старших членов клуба о том, что женщины не допускаются, подумала я, но не смог пойти против своей любимой племянницы.
После обеда я повела их на экскурсию по кампусу — хотя дядя Карлайл знал об университете больше, чем я. Риккарда я заметила у ступенек Виденера вместе с Сореном и пожилой женщиной, которая, должно быть, была матерью Сорена. На ней был костюм от Шанель, а темные волосы были стянуты в пучок, настолько тугой, что кожа обтягивала скулы. Риккард поднял руку в знак приветствия.
— Кому ты улыбаешься? — дядя Карлайл проследил за моим взглядом, заметил Риккарда и коротко нахмурился. — Парню?
Несмотря на предостережение в моих глазах, Риккард направился к нам. Он протянул руку моему дяде, излучая образ идеального респектабельного джентльмена, который, как утверждали в Гарварде, они производят на свет.
— Мистер Стэнхоуп? Простите, что прерываю вас, но я хотел бы подойти и представиться. Я Риккард и также один из членов клуба «Аргус».
— Сын Найлза? — дядя Карлайл узнал это имя и пожал ему руку. — Рад познакомиться с вами, молодой человек, — он протянул руку. — Это моя жена, Розамунда.
Риккард поприветствовал мою тетю, ни разу не изменив своим манерам.
—
— О, правда? — мой дядя чуть выпрямился. — Да, что ж, он очень хороший человек. Очень хороший. Ты, должно быть, очень гордишься тем, что он твой отец.
— В тревожной степени, — ответил Риккард, и, кажется, только я уловила саркастический намек в его словах.
— Как насчет того, чтобы присоединиться к нам за ужином? — сказал дядя Карлайл. — Я хотел бы узнать побольше о неприятностях, в которые вляпалась моя племянница.
Я взглянула на него.
— Я не попадала ни в какие неприятности.
— Если я знал о чём-то, я бы поделился, — задумчиво произнес Риккард, — но, как сказала Августина, она выше всяких неприятностей, — он склонил голову. — Для меня было честью познакомиться с вами, мистер Стэнхоуп, и приятно познакомиться с вами, миссис Стэнхоуп. Августина, увидимся в понедельник.
Вот так просто он ушел, оставив моего совершенно очарованного дядю.
Дядя Карлайл быстро дал мне понять, как ему понравился Риккард.
— Какой прекрасный молодой человек, — сказал он мне. — Если бы ты или твоя сестра привели домой такого парня, я был бы очень рад. Действительно, очень рад, — он посмотрел на свою жену. — Дорогая, что тебя в нем не устраивает? Он показался мне очень сердечным и при этом он парень из «Аргуса»!
Выражение лица тети Розамунды было непроницаемым.
— Возможно, именно поэтому я хотела, чтобы Августина держалась от него подальше.
— И все же ты сама вышла замуж за парня из «Аргуса», — усмехнулся он. — А теперь идемте, мои девочки. Давай поищем что-нибудь поесть. О, и напомни мне Августина, прежде чем мы уйдем, я должен показать тебе заметку, которую оставил под столами в лекционном зале по психологии…
Тетя и дядя уехали в тот же день, оставив меня с обещаниями навещать их почаще и с тяжелым осознанием тоски по дому. С тех пор мы с Риккардом не разговаривали.
Очередной девичий смех вернул меня в настоящее. Я узнала Сорена и других ребят из финального клуба, но не могла оторвать глаз от сцены, разыгравшейся передо мной.
Девушка согнула ногу, чтобы поправить туфлю, и потом начала падать. Риккард успел схватить ее, прежде чем она упала на землю, и поставил ее прямо. Ее рука осталась на его плече, она склонилась к нему и, несомненно, пробормотала самую искреннюю и глубокую благодарность.
В моем нутре зародилось очень неприятное чувство, зеленое и ядовитое.
Я не имела права ревновать. Ни малейшего, и все же…
Ноги сами понеслись вперед, и я не успела их остановить, мысли неслись со скоростью километра в минуту. Я остановился перед этой парочкой.
Риккард заинтересовано посмотрел на меня.
— Августина, — сказал он тепло, как будто мы были старыми друзьями.
Я перевела взгляд на девушку, потом снова на него. Внезапно я почувствовала себя очень неловко. Это было не по мне — я не из тех, кто позволяет своим эмоциям брать верх. Что же такого было в этом парне, что сводило меня с ума?