Укрощение зверя
Шрифт:
– Охренели совсем! – пробормотал Антон, переключая канал.
Посидев у телевизора еще полчаса, он заскучал и завалился на кровать, не раздеваясь. Уснул. А проснулся от толчка в плечо:
– Вставай, бомж!
Антон открыл глаза. У кровати стоял Рудик, одетый в черную сетчатую рубашку.
– Вставай, на дело пойдем, – добавил по-прежнему небритый сосед. – Мы выследили объект, твое дело его пришить.
Одно мгновение Антон не понимал, о чем идет речь, потом разом поднялся. Мелькнула мысль еще раз попробовать
– Когда?
– Пока доедем, стемнеет, самый раз выходить на охоту. Не мне тебя учить.
По-видимому, Рудик был уверен, что его сосед – обыкновенный киллер по найму, поэтому и вел себя соответственно.
Антон посмотрел на него мутным взглядом, и Рудик криво улыбнулся, показав рукоять пистолета.
– И не мечтай! Если самому нечего терять, то твоей бабе есть чего. Попробуешь устроить революцию, тебе принесут ее скальп. Или фрагменты девочек.
Антон сжал кулаки.
– Если хоть один волос…
– Да брось ты, – пренебрежительно отмахнулся Рудик. – Попал в клетку – сиди и не рыпайся.
Антон глубоко вздохнул, закрыл глаза, пряча ненависть в глубине души. Вспомнилось чье-то изречение: жизнь отличается от клетки тем, что выход из нее никогда не заперт. Может быть, и в самом деле уйти в мир иной, пока не поздно?
Его толкнули в плечо.
Он очнулся, шагнул к двери, поймал брошенный из проема рукой Рудика черный спортивный костюм.
– Переодевайся.
Костюм оказался впору, кроссовки тоже. Кроме того, Громову выдали «разгрузку» – специальный жилет со множеством кармашков, ремней и застежек для ношения оружия. Правда, оружия оказалось мало: нож, тазер – электрошоковый пистолет, посылающий электроразряды по лазерному лучу, и необычной формы пистолет с толстым пупырчатым дулом.
– Что это? – полюбопытствовал Антон, взвешивая пистолет в руке.
– «Швепс», – коротко ответил Рудик.
– Шокер?
– Метатель липкой пены. При попадании в цель пена почти мгновенно твердеет.
– Зачем он мне?
– У объекта есть телохран. Возможно, придется его нейтрализовать.
– Не проще ли замочить?
– Как хочешь, можешь не брать.
Антон еще раз взвесил в руке тяжелый «швепс» и сунул его в петлю на боку, чтобы не мешал.
– Кто телохранитель?
– Какой-то бородатый хмырь, опытный, гад, засек нас, пришлось менять технологию слежки.
– Он вооружен?
– Скорей всего нет, однако расслабься, телохран оставил свой пост и уехал. Судя по всему, ночью он подопечного не охраняет.
Спустились во двор, загрузились в серую «Нексию». Кроме водителя в ней сидел тощий тип в милицейской форме, с длинным лошадиным лицом и глазами навыкате.
– Твой напарник, – сказал Рудик. – Будешь звать его Сидоровым или товарищем сержантом.
«Нексия» выехала со двора.
Окончательно
В половине одиннадцатого подъехали к Пушкинской площади, свернули во двор дома за «Макдоналдсом».
– Проверь, – бросил «товарищ сержант Сидоров».
Рудик вылез из машины, куда-то делся, вернулся через несколько минут.
– Все тихо.
«Сидоров» поднес ко рту мобильник:
– Начинаем.
Тотчас же фонарь, освещавший двор, погас.
Антон понял, что в операции участвует целая команда, а он всего лишь исполнитель основого финального акта, призванный убить Данилу Ломова.
– Вылезай!
Антон несколько мгновений колебался, взвешивая «за» и «против» отказа участвовать в операции, но перед глазами встало видение: Дашутка и Катя бегут к Валерии, она их обнимает, – и колебания прошли. Точнее, отступили, опустились на самое дно души.
– Жду в машине, – сказал Рудик, проводив их до подъезда.
«Товарищ сержант» приложил к пластине домофона пластиковый ключ, замок щелкнул.
– Иди первым, третий этаж.
Антон молча зашагал по ступенькам наверх, прислушиваясь к просачивающимся на лестницу сквозь стены квартир звукам. Остановился на площадке третьего этажа. Проснулась сторожевая система организма, раздвинувшая диапазоны зрения и чувствования. Судя по ровному шуму, дом жил своей неторопливой спокойной жизнью, люди отдыхали, смотрели телевизоры, читали и готовились ко сну. Ни один раздраженный крик не коснулся слуха, ни один испуганный или враждебный взгляд не упал на крадущихся в полумраке (лампочка горела лишь в вестибюле дома на первом этаже) киллеров сквозь замочные скважины дверей.
«Товарищ сержант» ткнул пальцем в дверь под номером 23.
Антон вопросительно поднял брови, жестом показал: ломать дверь, что ли?
«Сидоров» поднял руку, останавливая его.
Антон внимательно посмотрел на обитую коричневым дерматином дверь, и та вдруг ответила ему мрачным предостерегающим взглядом. Он вздрогнул.
Отшатнулся и «товарищ сержант», почуяв враждебную вибрацию квартиры, где жил подлежащий ликвидации объект. Снял фуражку, пригладил волосы, снова надел. Произнес почти беззвучно:
– Черт! У них тут защита поставлена!
– Какая защита? – так же тихо прошептал Антон.
«Сидоров» оскалился, достал мобильник; ноготь на одном из пальцев его правой руки был черным.
Какое-то воспоминание ворохнулось в сознании Громова. Монах Марциан, вызволивший его из СИЗО Костромского УВД, тоже имел черный ноготь – метку секты Морока. А это означало, что слуги Морока свободно разгуливали по городам и весям России, подчинив своему влиянию даже ее столицу. Они же контролировали и действия Антона.