Укрощение Зверя

Кислюк Лев

Она будет вся из камня, а на стенах будут лучшие пушки. Сегодня денег на это взять было негде. Но они хорошо знали историю монгольских войн и помнили, что были города, укрепленные гораздо слабее Городца Мещерского, но оказавшие яростное сопротивление завоевателям. Некоторые из них монголам взять так и не удалось. Они обошли их, и пошли дальше на более богатые Москву, Новгород, Владимир и Киев. Маленький город Козельск воины Батыя взять не смогли. Воевода Евпатий Коловрат доказал, что непобедимых армий не бывает. Монголы отошли от Козельска и больше никогда не возвращались к нему.

Хан Касим был чрезвычайно занят. Из Азии тянулась слабая ниточка переселенцев, каждого из которых нужно было проверить на благонадежность, отвести место под выпас скота и жильё. Два раза в неделю были судными днями. Он вершил правосудие в городе и близлежащих деревнях. Многие жители Городца называли его город Касимов. Так было проще и понятнее всем.

Строительство крепости продолжалось, но темпы его снизились, поэтому Касим ежедневно собирал всех, кто этим занимался и подробно разбирал результаты каждого рабочего дня. Ему пришлось организовать для градоправителя небольшой «писарский приказ» для фиксации вклада каждого жителя города в строительство. Кроме того, выяснилось ещё одно обстоятельство – город тоже обязан был платить налоги московскому князю.

Касим и Михаил два дня составляли письмо Василию Дмитриевичу с просьбой освободить их от всех податей и налогов вплоть до окончания строительства крепости. Послали его с отцом Константином и попросили передать через митрополита. К этому письму Михаил приложил записку для самого Киприана. В записке он подробно рассказывал о кознях Семена Бельского и просил хотя бы на время остудить мстительность боярина. Потому, что мешает дело делать. Письма отослали с десятком казаков и есаулом Иннокентием. Через десять дней есаул привез ответы.

Московский князь освобождал хана Касима от уплаты всех видов налогов на год и желал ему успехов в укреплении границ московского государства. Митрополит Киприан сообщал, что боярин Семен Бельский отошел от его службы без спроса и разрешения и теперь каждый, кто его встретит, обязан арестовать вышеуказанного боярина и представить на его митрополита суд. Или убить. «Это письмо – писал первосвященник – является на то разрешением». Михаил спрятал письмо владыки в специальный кошель на груди. Авось пригодится!

У Киреева забот было не меньше. Он продолжал подбирать двойников Касима, где только мог их найти. Но в дело не пускал – время не пришло. Охрану Касимова ханства проводил умело и жестко. Как говорится: ни муха, ни птица не пролетят. Но врагов на горизонте не наблюдалось, а следов Семена Бельского посланные лазутчики найти не могли.

За многими заботами он не забыл о Майе, правда, образ её в его памяти как-то стал более расплывчатым, воздушным. Многие горожанки поглядывали ласково на бравого боярина Киреева – вдовы и девицы, но он, хоть и улыбался им своими синими глазами, но сватов никому не засылал, и по ночам ничей покой не нарушал. Городские сплетницы уже начали подумывать, а нет ли чего ненормального в боярине Михаиле? Да нет, и того не подтвердили пришлые с ним казаки. А сказали, что есть у него, мол, невеста необыкновенной красоты. И скоро он её в Касимов привезет, вот только дом достроит.

В это утро Михаил встал раньше всех. Вышел во двор в нательной рубахе и штанах, подошел к колодцу и бросил ведро в его прохладную темень. Подняв ведро наверх, он сначала отпил немалою толику, прозрачной холодной до ломоты зубов влаги, а потом, снял рубаху и опрокинул на себя остальное. В мускулистое тело впились ледяные иголки и сразу же, приятная теплота разлилась по застывшим после ночи членам.

Солнце уже выпустило свои лучи поверх крыш домов и готовилось залить всю землю своим теплом и светом. Он зашел в дом, оделся и пристегнул саблю к перевязи. Поискал глазами шапку и вдруг… с улицы послышался лошадиный топот. Всадник в черном казацком бешмете мчался к дому боярина Киреева! Это был гонец из Каракалама, Михаил узнал его – Наум из личной сотни атамана Ибрахима.

– Атамана Киреева! Срочно нужен атаман Киреев!

– Здесь я Наум, что случилось?!

– Беда атаман! Беда!

– Успокойся! Возьмите у него коня! Спешивайся, говори, что случилось?!

Гонец немного отдышался начал свой рассказ.

– Два дня назад наши девушки задумали пойти за ягодами в старые овраги. Знаешь, те, что лесом заросли?

– Знаю, говори!

– Ну, мы послали с ними двух молодых парней, как всегда, верхами, для охраны. Вечером уже стемнело, а молодежь не возвращается. Мы послали десяток на их поиски. Утром пришел десяток, и принесли тех молодых парней убитыми, а девчат и вовсе нет. А рядом с одним из убитых вот такую записку нашли – и посланник подал Михаилу написанную на бересте записку.

«Ищи её в гаремах всех правителей! Месть моя исполнится. Семен Бельский»

– Ты хочешь сказать, что…

– Да, атаман, Майя была с ними.

– Погоню послали?!

– Послали, но они как сквозь землю провалились.

– Не может быть, чтобы совсем не было следов!

– Ты же знаешь, что это может быть. Но казаки продолжают поиски.

– Что же делать, что делать! Нужно успокоится! Нужно думать, думать, думать! Я еду в Каракалам! Нет! А кто будет здесь с Касимом! Мне же князь приказал обеспечить его охрану, и отвечаю я за это собственной головой. А без головы кому нужен Мишка Киреев? Никому. Еду к митрополиту и московскому князю. Седлайте коней! Иван, едешь со мной и весь десяток тоже. Вперед! А вы, в Каракаламе, перекройте все границы! Двойные посты, тройные, если надо. Она дочь атамана Ибрахима и он головы с вас снесет, если его дочь не найдете!

Через час, десяток казаков, во главе с атаманом Киреевым, скакал в Москву. Ветер свистел у них в ушах. Поводы заводных лошадей были натянуты и звенели от напряжения. Во вьюках было все: арбалеты с боеприпасами, палицы, запасные тетивы для луков, запасные сапоги, и все, что необходимо для дальнего похода. Только копий и пик не взяли с собой казаки – мешали быстрой езде. Добирались по-татарски, пересаживаясь с лошади на лошадь на ходу. Дошли до Москвы вдвое быстрее обычного.