Укрощение Зверя
Шрифт:
Осел в родном городе, выкопал, давно припрятанные в родительском саду, денежки и купил не слишком красивый, но крепкий корабль. Набрать команду среди моряков родного порта не составило труда – у него была репутация нежадного человека. Единственное, что осталось у Яниса со времен разбойничьих потех это четкое понятие о дисциплине. Неподчинения он не терпел и карал за него жестоко. Матросы были под стать капитану – сильные, умелые и дружные. Любая команда капитана выполнялась мгновенно.
Торговое судно обладало приличным водоизмещением и было хорошо вооружено. На носу стояла конструкция, в которой опытный человек мог сразу разглядеть баллисту, предназначенную не только для метания длинных
Капитан Элефкис, как правило, брал на борт только знакомых купцов. Часть товаров погруженных на борт тоже принадлежала ему и команде. Но, в этот раз он изменил своему правилу и взял Якова и Михаила по трем причинам: во-первых, они были единоверцами православному греку, а своих нужно поддерживать. Во-вторых – они очень спешили и очень хорошо заплатили, втрое выше, чем обычные пассажиры. В-третьих – он чувствовал в них что-то родное, авантюрное, разбойничье… Янис даже не стал задавать им лишних вопросов – жизнь научила его отличать нужное от ненужного, плохое от хорошего.
Открытое добродушное лицо Михаила и умные глаза Якова понравились моряку и он, не задавая лишних вопросов, взял их на корабль. Пассажиров было немного, и все знали друг друга давно. Но походная жизнь научила греков не спрашивать незнакомых людей ни о чем серьезном. Погода, цены на рынках, сплетни о правителях и случаи из их семейной жизни, пошлины на различные товары в разных странах – вот и все темы на которые разговаривали они с «новенькими».
После совместного обеда или ужина пассажиры вытаскивали из своих кают запечатанные кувшины с кислым греческим вином и пили его, разбавляя пресной водой. Яков расспрашивал попутчиков о таможенных правилах и много узнал от них. Он выяснил, что в порту Батус всем командуют стражники князя Абашидзе. Плату за проезд через свою территорию князь берет небольшую, но если хотите проехать в Армению, придется ехать ещё через несколько земель. Там другие князья и другая плата.
В Кахетии царь Шалва I очень хорошо относится к иностранным купцам, если нет денег, то плату берет товаром. Очень много строит церквей. А недавно заложил здание Академии для обучения кахетинской молодежи. Маленькое царство было ограблено за несколько лет до этого войсками Тимура. Много молодежи было уведено и продано на невольничьих рынках Кафы и Константинополя. И царь старался возродить различные промыслы в стране, а купцы ему в этом помогали. Наместники Тимура разрешили ему оставить совсем маленькую дружину для охраны собственного небольшого дворца. Но купцы были уверены, что хитрый Шалва готовит оружие и создает полноценную армию где-то в горах.
Недавно в Кахетию пришел большой караван с железной рудой. Для чего? В горной Грузии, отвоевав у тушинов и сванов большие территории, поселились куманы – вытесненные Тимуром из казахских степей – лютые враги Повелителя Тимура, хотя и мусульмане.
Яков внимательно вглядывался в бородатые лица греческих купцов – не следит ли кто за ними? Не слушает ли кто, о чем беседуют между собой он и Михаил? Вроде нет.
Море в это время года было спокойным. Днем оно сверкало на солнце золотыми бликами, а ночью казалось, что корабль не движется, а висит в сплошном море звезд. Млечный путь низко нависал над мачтами, падающие звезды будили надежду на жизнь и счастье. Море было пустынно, небольшому судну никто не угрожал. Несколько раз, вдали показались паруса, но Янис, вглядевшись в даль,
Но не зря древние придумали пословицу: «Язык мой, враг мой». Команда и пассажиры вглядывались в морскую даль, надеясь увидеть грузинский берег, но увидели спешащие к ним три фелюги. Янис Элефкис был очень удивлен:
– Странно. Никогда князь не взимал пошлины прямо в море, только на берегу. Пусть подойдут поближе… Так. Ни одного знакомого лица. Нет, вы только посмотрите, в каждой лодке человек по двадцать. Стоят вдоль борта, машут саблями и орут. А что они кричат? Это не по-грузински.
– Они орут на турецком, чтобы мы остановились иначе нас возьмут на абордаж! – перевел один из пассажиров
– Этих разбойников я не знаю. К бою! Всем свободным от вахты взять оружие и приготовиться к отражению атаки! Только мало нас. Друзья, придется и вам стать воинами ненадолго. – сказал Элефкис обращаясь к пассажирам.
– Есть, капитан! – и купцы дружно бросились к своим каютам за оружием.
Яков и Михаил переглянулись и подошли к капитану. Михаил сказал:
– Янис, у тебя я знаю, есть луки и стрелы, это так?
– Да, в моей каюте.
– Дай нам по одному луку и десятку стрел. И постарайся направить наш корабль между пиратскими лодками. Это возможно? Пока они к нам подойдут, мы попробуем уменьшить опасность. А сам с командой встречай третью лодку с кормы.
– Попытаюсь. Костас, Александрас – выдайте луки и стрелы уважаемым русским! Остальные на корму!
Казак рождается с саблей в руках! Первый раз маленький Муса взял в руки деревянную саблю из тяжелого тополя, когда ему исполнилось три года. Его дед Шауль решил, что пора внуку привыкать к оружию. И с тех пор он никогда не расставался с клинком. Сначала с тяжелым деревянным, потом с затупленным стальным, а позже с булатной саблей работы русского мастера Кирьяна Рыжего, известного всей округе оружейника, равных которому не было. Кирьян никому, не выдавал секретов своего мастерства, но клинки у него получались серовато-стальные с едва видным витиеватым рисунком вдоль лезвия. Они не сверкали полировкой на солнце, но разрубали клинки других мастеров, так же, как железный нож разрубает влажное хлюпающее мясо. Хрясть! И нет сабельки, только куски полетели.
Михаил встал у левого борта. Стрелы воткнул в палубу вокруг себя. Обнажил саблю и тоже воткнул её в палубу. Его позиция была очень удобна – за фальшбортом он был как на стене крепости за зубцом. То же самое сделал Яков у правого борта. Стрелять с качающегося корабля было непривычно, но годы тренировок должны были сказать свое веское слово. Лодки приближались, пираты, не видя на бортах защитников, стали готовить абордажные крючья и мостики. Ещё немного и расстояние будет достаточным для стрельбы.
– Яков, ты готов?! – крикнул Михаил
– Готов, покажем этим нехристям, что русские сраму не имут!
– Покажем!
Михаил, взял первую стрелу, поднял лук вверх и натянул тетиву. Стрела со свистом ушла вверх и ударила в незащищенную шлемом переносицу одного из пиратов, который показался Михаилу главарем. Тот опрокинулся в глубину лодки, и только горестный вой остальных показал Кирееву, что он по-прежнему меткий стрелок. Следующие шесть стрел вылетели из его лука в течение десяти секунд и положили ещё шестерых. Только после этого морские разбойники залегли за борт своей фелюги, боясь поднять голову. Михаил быстро намотал просмоленную паклю на оставшиеся стрелы и поджег. Теперь нужно было, как можно быстрее выпустить их в борт вражеского судна, в такелаж или в парус. Киреев выполнил это мгновенно. Стрелы, оставляя за собой дымный след, ушли из его лука почти одновременно.