Укрощение Зверя
Шрифт:
– И после этого персы больше никогда не нападали на скифов?
– Разве можно унять аппетит завоевателей? Через несколько десятков лет поход на них предпринял персидский царь Дарий. Во главе огромного войска Дарий вступил на землю саков. Их тоже называли скифами. Существует легенда о подвиге сакского пастуха Ширака. Добровольно изувечив себя, чтобы Дарий ему поверил, он явился в лагерь персов. Ширак был весь в ранах, уши и нос у него были отрезаны, сказал, что его изуродовали соплеменники, и он жаждет мести. Он взялся быть проводником персов и вывести их в тыл сакской кавалерии. Через семь дней утомительного пути Ширак завел персов в безводную пустыню, и они оказались на грани гибели.
– И Дарий погиб?
– Выжил. Увел остаток войска домой и в скифские земли больше не совался. А знаешь, что самое интересное в этой истории?
– Что?
– Тимур Аксак и его воины и есть потомки этих скифов. Тех, что победили Кира, Дария и даже Александра Македонского.
– Да ты что, владыка, неужели это так?
– Именно так, князь. Александр был нашего славянского корня. Его отец был македонский царь, а мать сербская принцесса. Он сначала разбил персов, а потом пошел на скифов. Поставил свои гарнизоны в каждом захваченном городе. Скифы к тому времени уже осели в города, но главный промысел свой торговлю и животноводство не забыли. Города эти процветали. Македонский захватил стоянку Согда Меракаиду и направился к реке Сырдарье, которая служила границей между оседлыми жителями и кочевниками.
Греко-македонское войско жестоко обошлось с жителями сырдарьинских городов, всех мужчин истребили, женщин, детей и добычу забрали. Это вызвало всенародное восстание в Средней Азии, которое было подавлено очень жестоко. А вот на другой берег Сырдарьи Александру перебраться не дали. Скифы каждую ночь нападали на его армию мелкими отрядами и с разных сторон. Убивали квартирьеров, поэтому стало не хватать продуктов питания и кормов для лошадей. Резали гонцов. Отбивали обозы, а небольшие отряды, посланные для их защиты, тоже вырезали. Это продолжалось несколько месяцев. Чтобы не потерять всю армию, Александр вынужден был уйти.
– Ты хочешь сказать владыка, что мы должны воевать с этими потомками скифов, так же как их предки воевали с персидскими царями? Теми же методами?
– Может быть. Ты князь – я священник. Твое дело – война, мое – души человеческие.
– Не скромничай владыка. Лучше подумай, чем, кроме молитв, ты можешь помочь войску. Только рыцарей франкских и немецких не зови. Варягов шведских, датских и норвегов тоже не надо. Татары придут и уйдут, а этих потом не выставишь.
– И не думал. Бог с нами, он наш защитник. Своими силами справимся. Я уже кое-что предпринял, князь. Ты об этом не беспокойся. Мой путь в Московию был долгим, но отсюда меня уже только на погост унесут. Поэтому, все, что могу, сделаю.
– Мне доложили, что посол Тимура уже сидит в Москве и просит его принять.
– Да. Этот посол очень образованный человек, зовут его Шамсутдин Бури. Слово Бури означает «волк». Он из мелкопоместных бояр сына Тимура, Джихангира. Любит женщин, пишет стихи. Часто собирает у себя местных и приезжих поэтов. Недавно взял вторую жену и очень в неё влюблён.
– Ну, отче, как ты мог все это выяснить?
– Мы же должны знать, кого присылает нам этот Хромец? Шамсутдин ещё сюда не приехал, а мы уже все о нем выяснили. А как? Это неинтересно, князь. Ты же знаешь, как это обычно делается. Есть дьяки разных приказов, есть и те, что у купцов деньги взимают за место в торговом ряду.
Так вот пока человек заплатит эту пошлину, он все новости расскажет и на вопросы ответит, нужно только спрашивать уметь. А дьяков этих тайно обязали обо всех разговорах отчет писать, ежедневный. Читает эти отчеты мой человек каждый день и мне раз в три дня тоже пишет, а если сочтет важным то и лично докладывает. Понятно? А у меня есть специальный писец, который про каждую важную персону в чужих государствах специальный список ведет.
Если нужно, скажем мне, поехать в Рим, к римскому папе, то и на него список имеется. И там написано кто нынче папа, какие привычки имеет, кем раньше был, кто его родил и воспитал. Это для примера.
– На каждого список?
– На каждого. Если про какого вельможу чего-то нет, сразу выясняем.
– Так, наверное, много места занимает хранилище, где эти списки лежат?
– Много, но оно того стоит.
– А мне говорили, что ты волком оборачиваешься и в разные страны бегаешь. Мол, оттого ты все и знаешь.
– Враньё, князь! Как ты мог поверить! Мне и нужды в этом бесовском деле нет. Если нужно кого-то в чужие края послать, то охотники всегда найдутся. И вот, я о чем подумал, князь. Давай отдадим Тимуру царевича Касима.
– Что!?
– Да не кричи ты так! Дружинников всполошишь! А что, почему не отдать, отдадим и все.
– Как можно, я ему своё княжеское слово давал. Крестное целование от него принял!
– Ну, принял и принял. Ты князь, своему слову хозяин. Захотел, дал, а не захотел назад взял. Я тебе с самого начала говорил, что неприятности через того царевича у нас будут. Говорил?
– Говорил.
– Вот они и начинаются, неприятности наши. Не послушал меня. А моими устами Бог говорил.
– Признаю, отче, но повернуть назад уже нельзя. Да и ты к нему хорошо отнесся, казаков его окрестил. А теперь говоришь отдать?
– А если Бог сотворит чудо и мы отдадим царевича Тимуру и, в то же время не отдадим…
– Это как?
– Князь ты военный человек и служишь себе и московскому народу. А я человек божий – служу только создателю нашему и Иисусу Христу. И иногда, очень редко, даже такому ничтожному рабу своему как я, Бог разрешает сделать чудо. – митрополит улыбнулся и посмотрел князю прямо в глаза.
– Отче, я тебя очень хорошо знаю. Чудеса твои многие видел. Ты их иногда готовишь годами. Поэтому, говори толком – что задумал?
– Так и быть. У царевича Касима очень неплохой воевода – боярин Михаил Киреев. Он давным-давно понял, что сберечь царевича дело не простое и начал среди кипчаков подбирать парней похожих на Касима.
– Двойников?
– Именно.
– Значит, ты хочешь вместо нашего хана Касима отдать Аксаку похожего на него юношу. Но…
– Что, за «но»?