Укротить сердце

Хантер Ава

– Я ему верю, - говорю я Дэвису.

Уайетт бросает на меня благодарный взгляд.

– Я тоже ему верю, - наконец говорит Дэвис.
– Но город не верит.
– Он смотрит на меня, потом снова на нашего младшего брата.
– Это плохо. Это все еще плохо, Уай.

Дэвис прав. Все зашло слишком далеко. Даже если Уайетт этого не делал, Вулфингтоны думают, что это сделал он.

Уайетт огорченно сглатывает.

– Насколько плохо?

Дэвис мрачнеет.

– Настолько, что нам лучше быть начеку.

Беспокойство

заставляет меня перевести взгляд на большое окно, выходящее на улицу. Я бросаю взгляд на Руби, которая возится с подсолнухами на крыльце своего коттеджа. Потребность пойти к ней, снова заключить в свои объятия, бушует во мне как зверь.

И пока над ранчо простирается чистое голубое небо Монтаны, я чертовски надеюсь, что мой брат не прав.

Глава 23

Руби

Июль ворвался в Воскрешение праздничным фейерверком над Главной улицей. Монтгомери устраивают на ранчо барбекю в честь четвертого июля, и там нет свободных мест.

Благодаря мне.

Ранчо «Беглец» набрало пять тысяч подписчиков в Инстаграме. Выложенное мной видео, где Уайетт без рубашки скачет на дикой лошади, стало вирусным. Знаменитый наездник на быках по имени Джед Джонс заглянул сюда, чтобы сфотографироваться. Ранчо забронировано до конца сезона группой из тридцати инфлюенсеров, которую собрала Молли. С аккаунта Lassomamav76 больше не поступало никаких комментариев, поэтому я не стала рассказывать об этом Чарли. Ему не нужен дополнительный стресс в жизни.

Но это не значит, что я оставлю все как есть. Может быть, она - просто оскорбленная гостья. Может, у нее есть какие-то претензии. Но какого черта эта женщина тратит свое время на то, чтобы доставлять неприятности этим ковбоям? И Чарли, и Дэвис связались с ней через социальные сети, предлагая ей бесплатное проживание и шанс загладить свою вину, но их сообщения остались без ответа.

Это тайна, которую я хочу разгадать, что-то, что кажется мне важным, но я не знаю почему.

Я вообще много чего не знаю.

Например, что я делаю с Чарли.

Итог наших отношений очевиден. Прощание в конце лета. Последний поцелуй перед отъездом в Калифорнию. Неважно, хочу ли я большего. Неважно, что каждый день, который я провожу на ранчо, посвящен ему и только ему. Каждая мысль, каждый поцелуй - это он.

Рай.

Последние две недели мы с Чарли использовали восход солнца как предлог для того, чтобы я оставалась. Мы ведем бесконечные разговоры до поздней ночи, а затем засыпаем рядом. Что касается восхода, то мы до сих пор его не видели.

Мы слишком заняты в постели.

Сексом, хорошим сексом.

Слишком хорошим сексом, на самом деле.

От потребности Чарли во мне мое сердце то замирает, то учащенно бьется.

Я никогда не чувствовала себя такой живой.

Проглотив

таблетки и захватив пару садовых перчаток и телефон, я выхожу из коттеджа на крыльцо.

Из-за Чарли, изматывающего меня в постели, и работы я плохо заботилась о растениях. Я опускаюсь на колени рядом с огромным мешком грунта. Пришло время пересадить эти прекрасные цветы, которые принес мне Чарли. Они уже переросли свои горшки и нуждаются в обновлении.

Моя рука погружается в мягкую почву. Знакомое шелковистое ощущение успокаивает, как объятия Чарли. Я не могу не следить за солнцем на небе. Чем ниже оно опускается, тем сильнее бьется мое сердце в предвкушении встречи с ним.

Громкий звук моего телефона заставляет меня улыбнуться.

Я прислоняю его к горшку и принимаю звонок по FaceTime от Макса.

– Привет!
– радостно приветствую я.

Голубые глаза Макса прищуриваются.

– У тебя хорошее настроение.

– У меня всегда хорошее настроение, - говорю я своему хмурому брату.
– Я сажаю цветы. Подсолнухи.
– Я машу телефоном в сторону ярких растений и переставляю его.
– Чарли принес их мне.

– Очень мило с его стороны.
– В голосе моего брата звучит подозрение.

– Так и есть.
– Я зачерпываю темную землю и выкладываю ее в горшок.
– Ранчо - это нечто особенное, Макс. Здесь очень красиво. Если ты не видел неба Монтаны, значит, ты не жил.

– Лучше, чем в городе?

– О, да, - соглашаюсь я.
– Лучше, чем в городе.

Намного лучше.

– Эта ферма. Где она находится?

Я фыркаю.

– Ранчо. Хорошая попытка.

Услышав гул мотора, я бросаю взгляд на дорогу. Чарли поднимается на холм в своем грузовике.

Мое сердцебиение учащается, когда я смотрю, как Чарли едет по территории ранчо. Пыльная ковбойская шляпа отбрасывает тень на его волевой подбородок, кончики темно-каштановых волос завиваются на затылке. Одна мускулистая рука свисает из окна его грузовика. Лицо задумчивое или хмурое, он всегда выглядит так, будто что-то ищет на своем ранчо. Что именно, я не знаю.

Мы оставили свои секреты нераскрытыми.

– Это он?
– Голос Макса потрескивает.
– Ты смотришь на него?

Я отвожу взгляд от Чарли.

И показываю Максу язык.

– Если хочешь знать, то да.

– И какой он?

– О, - вздыхаю я. Как я могу точно описать живую мечту, которой является Чарли Монтгомери?
– Он молчаливый. Ковбой. У него голубые глаза и темная борода, и он заставляет меня делать то, чего я никогда раньше не делала. И он… - Я осекаюсь, яростный румянец заливает мои щеки, когда я понимаю, что сболтнула лишнее.

Макс ухмыляется.

– Звучит как ковбой.
– Он прищуривается, его улыбка исчезает.
– Он твой босс, верно?