Укротить сердце
Шрифт:
Кивнув, она расслабляется, прижимаясь ко мне.
– Обязательно.
Так много еще нужно сказать. Запланировать. Но все это может подождать. А кое-что не может.
Я целую ее.
Мой рот пожирает ее язык, ее пухлые розовые губы. Ее тело выгибается навстречу мне, она садится на меня верхом. Сжав ее бедра, я притягиваю ее ближе. Ее сердце бьется о мою грудь - мою душу - так быстро, что мне становится больно.
Она стонет мне в рот, ее руки треплют мои волосы.
– Чарли, - говорит она, ее глаза подернуты дымкой желания.
–
– Малышка, я тоже люблю тебя.
– Я провожу пальцем по ее щеке. Я должен сказать это снова, чтобы это стало реальным.
– И ты остаешься.
У меня было все, чего я когда-либо хотел в своей жизни, но ничто, блядь, ничто не сравнится с Руби.
– Я остаюсь.
– Она улыбается, в ее глазах блестят слезы. Затем их свет тускнеет.
– Но… ты уверен, что хочешь этого? Что бы это ни было. Кем бы мы ни были.
Я бросаю на нее строгий взгляд.
– Руби, не говори глупости. Я проделал долгий путь ради тебя, дорогая, и я не отступлю сейчас. Особенно от того, что между нами.
Клянусь Богом, ее улыбка - яркая как солнце.
– И что же это?
– спрашивает она, положив свою маленькую ладонь на мое сердце.
– Я и ты, - говорю я ей.
– Навсегда.
Глава 38
Руби
– Гид?
– Чарли смеется, когда я провожу щеткой по черной, как смоль, гриве Стрелы.
Я показываю ему язык.
– Я могу это сделать. Буду ходить за Фордом по пятам и учиться у него. Водить гостей к пруду для рыбалки.
– Малышка, Форд будет бегать вокруг тебя кругами.
– Я хочу помогать на ранчо, Чарли.
– Убирая прядь волос с лица, я изо всех сил стараюсь нахмуриться.
Он поднимает бровь. В его пронзительных голубых глазах пляшут смешинки.
– Помогать, да?
Улыбаясь, я бегу по траве и падаю в его объятия.
Я люблю своего молчаливого и задумчивого ковбоя, но и этого счастливого тоже.
Я провожу пальцами по его темной щетине.
– Ты разве не слышал? Ковбой, я должна заслужить свою еду.
– Только не на моем ранчо.
– Низкое рычание раздается из глубины его груди.
– Не на твоем ранчо.
Я краснею.
Я люблю этого мужчину. Всем своим существом.
Он лениво ухмыляется и наклоняется ко мне, чтобы поцеловать. Пока Стрела не сует свой нос между нами, вызывая у Чарли недовольный рык.
– Ублюдок, - говорит он, нежно похлопывая жеребца.
Мое сердце переворачивается в груди.
Этот мужчина влюблен. И я тоже.
Это безрассудно.
Это разрушительно.
Это именно то, чего я хочу.
Я решаю, и я выбрала любовь. Ранчо. Чарли.
Но мое сердце борется с совестью. Я не права. Очень неправа. Я эгоистично вступаю в отношения с Чарли. Теперь это серьезно. Это навсегда. Если я умру, если заболею, это уничтожит его.
Я должна сказать ему.
Скоро.
Он не торопит меня, но я должна рассказать ему правду.
У меня был шанс на прошлой неделе, когда он рассказал мне о Мэгги.
Приемы у врачей, новые лекарства… Я не могу скрывать это вечно. Моя болезнь не пройдет сама собой.
Я откладываю это, потому что боюсь.
Если он увидит меня иначе, хрупкой или больной…
Если я потеряю его…
– Если бы ты могла делать все, что угодно, выбрать любую работу в мире, что бы это было?
Бархатный голос Чарли вырывает меня из размышлений.
– Открыла бы цветочный магазин.
Он моргает.
– В Воскрешении?
– Да, в Воскрешении.
– Я слегка поворачиваюсь, беру щетку и принимаюсь за Стрелу. Жеребец одобрительно фыркает, победно ударяя копытом о землю.
– Букеты Блум. Версия два.
– Я вздергиваю бровь.
– Всем нужны цветы. Даже сварливым ковбоям.
Он усмехается.
– Я бы открыла его на Главной улице, в одном из тех пустующих помещений возле «Магазина на углу». Белые ставни. Полевые цветы.
– Я бросаю взгляд на Чарли. Выражение его лица из веселого становится задумчивым.
– Могу поспорить, что романтика в городе возросла бы в десять раз. Даже Шина Вулфингтон нашла бы кого-нибудь, кого можно полюбить.
Услышав шум грузовика, он оглядывается через плечо, нахмурив брови. Он занимается этим весь день. Наблюдает. Всегда в состоянии боевой готовности. Как будто ждет кого-то.
Но это всего лишь Сэм, отправляющий группу гостей в аэропорт Биллингса.
– Все уезжают, - бормочу я, поднимая руку, чтобы помахать маленькой девочке.
– Да, - говорит он мне.
– Мы помашем им в последний раз, прежде чем они уберутся отсюда навсегда.
– Конец лета?
– Конец лета.
– А потом вечеринка?
Чарли удивленно выгибает бровь.
– Малышка, мы всегда устраиваем вечеринки.
Я слышала об этом грандиозном событии от Уайетта. Праздник в стиле хонки-тонк в честь завершения сезона с пивом и кострами.
– Я собираюсь снять видео, - говорю я, вешая щетку на крючок.
– Мы можем использовать его в качестве рекламы на следующий год.
Он ворчит, но не отвергает эту идею, отчего мое сердце совершает медленные кульбиты в груди. Хотя я знаю, что Чарли навсегда останется ковбоем, недолюбливающим социальные сети, он доверяет мне, и это так много значит.
Я подхожу к вальтрапу, наброшенному на перекладину забора. Чарли следует за мной, его глаза следят за моими движениями. Я поднимаю его и с усилием перекидываю через спину Стрелы.
– Правильно?
– Почти.
– Чарли помогает мне поправить одеяло.
– Теперь седло.
– На его суровом лице появляются морщинки, уголки губ приподнимаются.
– Филонишь, подсолнух.
Я притворно вздыхаю и целую его, прежде чем направиться к седлу. Мы ездим верхом уже несколько недель, и он выполняет большую часть работы. Но сегодня я попросила его показать мне, как седлать лошадь для прогулки верхом.