Ультиматум Борна
Шрифт:
– Тогда это многое объясняет. Ведь губернатор происходит из рода влиятельных землевладельцев, его брат занимает высокий пост в Министерстве иностранных дел и близок с премьер-министром. Почему в таком возрасте его назначили сюда, вернее, почему он согласился? Было бы логичнее отправиться как минимум на Бермуды или Британские Виргинские острова. Плимут хорош как промежуточный этап, но не завершение карьеры.
– Ранее губернатор побывал в опале. Скорее всего, Карлос уже давно выяснил причину этого и внес его в свой список. Он занимается этим годами. Большинство людей читают газеты, книги и журналы для развлечения; а Шакал роется в кипах разведывательных
– Пилоты, – обернувшись, ответил Сен-Жак. – Они увозили людей, а не доставляли их сюда, я же тебе уже говорил.
– Да, ты говорил. А ты проверял?
– Проверял кого?
– Каждый прилетавший самолет.
– Эй, кончай! Ты заставил меня одновременно делать сотню дел.
– А как же тогда двое чернокожих коммандос, которым ты так доверяешь?
– Господи, они проверяли и расставляли других охранников по местам.
– То есть мы не знаем, кто мог прилететь на тех самолетах, так получается? Может, они спрыгнули с поплавков самолета над рифами – прямо на отмель.
– Черт возьми, Дэвид, эти пилоты выполняют чартерные рейсы, и я давным-давно знаю каждого. Они бы никогда такого не допустили. Никогда!
– Ты хочешь сказать, что это было бы невероятно.
– Иди к черту.
– Как и связной Шакала на Монтсеррате. Королевский губернатор.
Владелец «Транквилити Инн» уставился на своего зятя:
– В каком мире ты живешь?
– В таком, что жалею, что тебе пришлось стать его частью. Но теперь ничего не изменишь, и тебе придется играть по его правилам – по моим правилам.
Отблеск, вспышка, тонкий луч красного света из темноты за стеной! Инфракрасное излучение! С вытянутыми руками Борн прыгнул на Сен-Жака, сбил его с ног, отталкивая от балконной двери.
– Пригнись! – закричал Джейсон в падении, оба рухнули на пол. Над их головами одна за другой просвистели три пули и ударились в стену виллы.
– Что за черт…
– Он там, снаружи, и хочет, чтобы я это знал! – сказал Борн, пригнув своего шурина еще ниже, отполз за него и сунул руку в карман рубашки.
– Он знает, кто ты, поэтому ты первый в очереди на тот свет, он рассчитал, что, так как ты брат Мари, твоя смерть доведет меня до сумасшествия – ты член семьи, и этим он мне постоянно угрожает. Моей семьей!
– Господи! Что нам делать?
– Я все сделаю! – ответил Джейсон, доставая из кармана вторую сигнальную ракету. – Я отправлю ему послание. Послание, в котором сообщу, что я жив, и объясню, почему я буду жив, когда он умрет. Оставайся здесь!
Борн вытащил из правого кармана зажигалку и поджег ракету. Полусогнувшись, он пробежал мимо балконных дверей и бросил шипящий, ослепляющий снаряд в темноту. Раздались два щелчка, пули срикошетили от черепичной крыши и качнули зеркало на туалетном столике.
– У него «МАК-10» с глушителем, – сказал Дельта из отряда «Медуза», врезавшись в стену и хватаясь за раненую шею. – Мне пора убираться
– Дэвид, ты же ранен!
– Это замечательно.
Джейсон Борн вскочил на ноги и бросился к двери; захлопнув ее, он рванул в сторону гостиной, но столкнулся с доктором из Канады, который нахмурил брови.
– Я слышал оттуда какой-то шум, – сказал доктор. – Все в порядке?
– Я должен идти. Ложитесь на пол.
– Нет, подождите! У вас кровь на повязке, швы…
– Вашу мать, живо на пол!
– Мистер Вебб, вам уже не двадцать один год…
– Не лезьте в мои дела! – крикнул Борн, бросился к выходу и выбрался наружу. По освещенной аллее он побежал в сторону главного корпуса, неожиданно его оглушил громкий оркестр, звук от которого разносился по всей территории, усиленный множеством динамиков, подвешенных на деревьях.
Пульсирующая какофония оглушала, и это было ему на руку, решил Джейсон. Ангус Маклеод сдержал слово. В огромной застекленной круглой гостиной находились немногие оставшиеся гости и еще меньше персонала – значит, Хамелеону пора сменить цвет. Он знал ход мыслей Шакала так же хорошо, как свой собственный, а из него следовало, что при таких обстоятельствах убийца предпримет те же шаги, что и он сам. Голодный, истекающий слюной волк залез в логово своей загнанной в тупик, обезумевшей жертвы и отхватил от нее призовой кусок. Так же поступит и он, сбросив кожу мистического хамелеона, обернувшись еще более крупным хищником – скажем, бенгальским тигром, – который может перекусить шакала пополам… Почему эти образы так важны? Почему? Он знал почему, и это знание наполняло его пустотой, желанием обрести нечто, потерянное в прошлом, – он больше не был Дельтой, опасным партизаном «Медузы», как не был он и Джейсоном Борном из Парижа и Дальнего Востока. Постаревший, сильно постаревший Дэвид Вебб продолжал борьбу, пытаясь разобраться во всем этом насилии и безумии.
Нет! Убирайся! Ты ничто, а я все!.. Уходи, Дэвид, ради бога, уходи.
Борн сошел с аллеи и побежал по жесткой и острой тропической траве к боковому входу в гостиницу. Еле переводя дыхание, он перешел на шаг, заметив, что кто-то выходит из дверей, но, узнав человека, побежал дальше. Это был один из немногих работников Транквилити, кого он запомнил, и один из немногих, кого он хотел бы забыть. Невыносимый сноб, помощник управляющего по имени Причард, болтливый зануда, хотя и трудолюбивый, всегда всем напоминавший про высокое положение своей семьи на острове Монтсеррат – особенно дяди, заместителя начальника иммиграционной службы; как подозревал Дэвид Вебб, это было не случайное совпадение для «Транквилити Инн».
– Причард! – крикнул Борн, приближаясь к нему. – Ты взял пластырь?
– Сэр, это вы! – вскрикнул с искренней тревогой помощник управляющего. – Вы еще здесь? Нам сказали, что вы уехали после обеда…
– О черт!
– Сэр?.. Мне так больно выражать вам свое сочувствие…
– Вот и молчи, Причард. Понимаешь меня?
– Конечно, ведь я не смог поздороваться с вами утром, потому что меня здесь не было, а после обеда я не смог с вами попрощаться и принести свои соболезнования, так как мистер Сент-Джей дал мне работу на вечер, даже на ночь…